— Тебя хотели убить?
— Не в этом дело. Они недостойны, чтоб ради них...
— Это, конечно, ужасно... то, что произошло. Но, дорогая моя девочка, они не виноваты. Они больны, они спят, у них спит разум. Мы должны разбудить их мозг, вылечить его. Мы должны помочь им, а не презирать.
— У тебя могло бы быть увлечение роботом?
— Конкретно тобой?... У меня к тебе бр-р-ратские чувства!
— Господи! Ну в кого ты такой фигляр, Степан?
— Я не фигляр. А ты, Нийя, ничем не хуже других! У каждого — свои недостатки: у одного ноги нет, у другого — чувства юмора, а у тебя «центр послушания» развит. Из тебя бы вышла изумительная жена! Цены тебе не будет!
На земле мы не навсегда: лишь на время.
Даже нефрит дробится,
Даже перья кецаля рвутся,
На земле мы не навсегда: лишь на время.
— Одно я знаю точно — все кошмары
приводят к морю.
— К морю?
— К огромной раковине в горьких отголосках,
где эхо выкликает имена -
и все поочерёдно исчезают.
И ты идёшь один... из тени в сон,
от сна — к рыданью,
из рыданья — в эхо...
И остаётся эхо.
— Лишь оно?
— Мне показалось: мир — одно лишь эхо,
а человек — какой-то всхлип...
Постепенно я привык считать свою жизнь несбывшимся обещанием, но в глубине души подозревал, что несбывшимся обещанием оказался я сам.
Вот и все,
Оплачены все счета.
Убегай, пока я, закрыв глаза,
Досчитаю до тысячи.
У меня к тебе никаких обид,
И нутро не ноет и не болит.
Забирай все, что хочешь, и уходи
Беспрепятственно.
Не знаю, какой диагноз ставят врачи человеку, который не мерзнет тогда, когда должен мерзнуть.
На столе белел чистый лист бумаги, и, выделяясь на этой белизне, лежал изумительно очиненный карандаш, длинный как жизнь любого человека, кроме Цинцинната, и с эбеновым блеском на каждой из шести граней. Просвещенный потомок указательного перста.
Cлайд с цитатой