Sting — Fragile

If blood will flow when flesh and steel are one,

Drying in the colour of the evening sun.

Tomorrowґs rain will wash the stains away,

But something in our minds will always stay.

Perhaps this final act was meant to clinch a lifetimers argument

That nothing comes from violence and nothing ever could.

For all those born beneath an angry star,

Lest we forget how fragile we are.

Если прольется кровь, когда плоть и сталь станут одним целым,

Она высохнет, освещенная вечерним солнцем.

А завтрашний дождь смоет ее следы.

Но она навсегда оставит отпечаток в нашей памяти.

Возможно, этот последний акт был нужен, чтобы разрешить вечный спор

О том, что насилие ничего и никогда не принесет,

Чтобы те, кто был рожден под несчастливой звездой,

Не забывали, какие мы хрупкие.

0.00

Другие цитаты по теме

Я против кровопролития. Оно приносит лишние расходы.

[Я не люблю насилие, Том. Я бизнесмен. Кровь — непозволительная роскошь.]

Пьяные или одурманенные люди очень часто нетерпимы и жестоки. Однако они обладают поразительной способностью на следующий день забывать все, что происходило в предыдущий.

«Господи, я был так пьян вчера, что вообще ничего не помню», — стандартная форма отрицания.

Тактика отрицания особенно обидна, поскольку вам нечему противостоять, и это создает ощущение отчаянной фрустрации. Вы не можете решить проблему, если человек отрицает, что те или иные события происходили вообще, и настаивает на том, что все, о чем вы говорите, — плод вашего воображения.

— Бог любит насилие.

— Я не замечал.

— Не смеши меня. Насилием все пропитано. И оно в нас. В наших жилах. Ведем войны, приносим жертвы, убиваем, грабим и рвем плоть наших братьев. А все потому, что Боже дал нам насилие, чтоб его же и прославлять.

— Я думал, Бог дал нам мораль.

— Чище морали, чем эта буря нет. Да и вообще морали нет. Главное вот что – кто из нас сильнее: я или ты.

— Я против насилия.

— Да хватит! Насилие у тебя в крови. Я это знаю, потому что и в моей оно есть. Если бы не было сдерживающего фактора в виде общества, и я бы мешал тебе утолить голод, ты бы раскроил мне череп камнем и сожрал мою плоть.

Любовь – это не нежные слова с накрашенных губ, но работа, слезы, а порой и кровь.

Ахиллесова пята насилия в том, что оно — ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить. Вместо того, чтобы уменьшать зло — оно преумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьете ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу. Цепная реакция зла — ненависть, порождающая ненависть и войны, порождающие новые войны — должна быть разомкнута, или иначе мы скатимся в темную пропасть самоуничтожения.

Здесь каждый миг уже раздет до зоркости,

Здесь разжигают тысячи костров.

Здесь даже кровь на пальцах — бутафорская.

Но это наша, слышишь, наша кровь!

Могу только гадать. Избыточное насилие говорит обычно о том, что убийца приходится жертве родственником, возлюбленным или близким другом.

Маленькая история делается маленькой кровью. Большая история делается большой кровью. Великая история делается великой кровью. История имеет красный цвет. Все деяния, которые запомнило человечество, имеют цвет выпущенного наружу гемоглобина.

— Адам?!

— Здравствуй, дорогуша. Что, снова убежишь? Вот, кем ты стала — трусихой?

— Зачем ты всё это делаешь?

— Мы с тобой собирались изменить мир, забыла? Нам с тобой было суждено разжечь пламя революции! Можешь считать это первой искрой... Но сначала ты будешь наказана за своё предательство.