— Чего вы хотите, мисс Беккет?
— Правду.
— Никогда не ждите этого от политика.
— Если его штаб хочет уменьшить ущерб, они должны отступить и позволить мне делать свою работу.
— Отступить? Они политики. Они не могут сделать заказ в ресторане без двух компромиссов и ультиматума.
— ... а что, если у блохи был крохотный ствол с исчезающими пулями?
— Ледяные пули и блохи со стволами! Снова творческий кризис?
— Стивен Кинг сочинял истории про кровожадные автомобили и продал миллионы экземпляров. Спрашивается, зачем ограничивать себя логикой?
— Нам говорили никогда не гулять в лесу в одиночку.
— Тебе сказали, что нельзя, поэтому ты был обязан это сделать.
Еще одна проблема, это наша любимая — коррупция. Политики даже любят называть ее болезнью. Тут я не совсем согласен, просто те, кто, собственно, болен, они чувствуют себя лучше, чем здоровые. Уж сколько мы с этой коррупцией не боремся, сколько не искореняем, она все крепче и крепче. Меня повеселило то, что наше руководство уговорило Европу выделить нам на борьбу с коррупцией деньги. Деньги на борьбу с коррупцией! Это вот, как если бы муж сказал жене: «Дорогая, я бросаю пить, но для этого мне нужна бутылка водки». И она верит, говорит: «Конечно, на. Но смотри, если выпьешь — больше не дам». А ему щас больше и не надо. Ему нормально. Ну в смысле, нам. Ну, в смысле, даже им. Тем, кто заболел.
— Как там называется эта ваша национальная английская игра?
— Э… крикет? Самоуничижение?
— Ах да, вспомнила: парламентская демократия.
Меня всегда интересовало — почему плохой язык, скверная дикция, отсутствие мысли вызывает такое большое желание встретиться с аудиторией?
Американцы исходят из принципа, что дипломатические переговоры хороши, но они будут еще лучше, когда на столе лежит «Парабеллум».
В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.
Cлайд с цитатой