Не сразит ни пламя, ни разруха,
Мы потомки волевых племён,
В нас такое сочетанье духа,
Чем трудней, тем яростнее он.
Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше, а жизнь ещё неустроенней и беспорядочней всех их.
Во многих произведениях советской литературы романтическая первая любовь, с характерной для нее рассогласованностью чувственного и нежного влечения, возводится во всеобщую норму. Герои культового фильма Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром» все время друг от друга отказываются.
«Они ведут себя так, словно заранее уверены в неудаче. Любимая любовь русских — несчастная. В ход идут малейшие зацепки — друзья-подруги, женихи-невесты, летят за окно фотографии и билеты... Но в том и состоит цель их любовной игры, чтобы в секс не ввязаться, избежать его. Оба они боятся осложнить собственную, пусть не совсем счастливую, но стабильную жизнь. В этих поведенческих установках коренится причина их одиночества. Больше всего они страшатся взять на себя ответственность за другого человека... Милые, симпатичные люди Надя и Женя законсервированы в состоянии детского аутизма. Может ли самостоятельный человек позволить несчастному роману длиться десять лет? — такие подвиги под силу лишь тем, кто из всех чувств предпочитает безграничную эгоистическую жалость к самому себе. Доступные и понятные им отношения — любовь ребенка к родителю, оба героя «живут с мамой». Такая любовь требует не сексуального партнера, но воспитателя, который будет кашей кормить и нос утирать, — не близости, а беседы, наставления» (Лунина, 1993).
«В самом деле — строитель коммунизма, и вдруг — трахаться? Соски, волоски? Какие-то судорожные движения, запахи, какая-то уж совершенно неуместная сперма? И точно также: возможно ли русскому интеллигенту в живого человека х... м тыкать?» (Лустич, 1994).
Смотришь на обочину леса и думаешь: сколько отключившегося самосознания побывало здесь!
Я не боюсь показаться занудой — меня реально бесит отношение наших соотечественников к природе, к тем местам, где они отдыхают, жарят шашлыки и пьют водку. То, что они оставляют после себя, нельзя объяснить ничем иным, кроме как отключившимся самосознанием. Ну зачем продолжать поддерживать многовековой стереотип, что русские — свиньи? Господа, пора меняться!
Сложные отношения с деньгами у русского человека. Он вроде бы их любит и уж точно никогда от них не откажется. Но относится к ним презрительно. Они для него зло.
Русские люди, как мне кажется, делятся на две категории.
Первая категория – это те, кому нужна помощь, и они отчаянно хотят её получить. Именно такие люди смотрят «Битву экстрасенсов», верят и обращаются в наше шоу за помощью. И я считаю, что это одна из главнейших задач проекта – помогать людям. На таких отчаявшихся людях, порой, наживаются шарлатаны, которые выдают себя за экстрасенсов и прикрываются именем проекта. Но пока у людей будут сложные проблемы, они будут смотреть и шоу. Поэтому оно так популярно.
Вторая категория людей – люди, которые верят в чудо и ждут этого чуда. Люди, выросшие на сказках про «Золотую рыбку» или «По щучьему велению». Люди, которые думают, что экстрасенсы могут всё и решат все их проблемы. Вот в этом и заключается главный феномен шоу. Все хотят чуда в решении своих проблем.
... русским цинизмом отличается в России всё, потому что если не быть циником при таких условиях, то попросту с ума сойдешь. Цинизм — это своеобразная броня, позволяющая любому русскому профессионалу продолжать делать своё дело: поэту, вопреки погоде и эпохе, водопроводчику, неважно совершенно.
Душа у русских, как известно, широка и глубока, поэтому, когда она изливается, затопляет все живое и неживое.
Это было одно из тех идеальных русских существ, которых вдруг поразит какая-нибудь сильная идея и тут же разом точно придавит их собою, иногда даже навеки. Справиться с нею они никогда не в силах, а уверуют страстно, и вот вся жизнь их проходит потом как бы в последних корчах под свалившимся на них и наполовину совсем уже раздавившим их камнем.
Русские в своей истории делятся на тех, кто не хотел цивилизоваться и развиваться и тех, кто хотел.
Cлайд с цитатой