Где нам чужие вериги поднять,
Если и личные наши страдания
Нам не дают ни идти, ни дышать.
Где нам чужие вериги поднять,
Если и личные наши страдания
Нам не дают ни идти, ни дышать.
Еще вся трепеща и истекая в душе кровью, она мужественно скрывала свои страдания под маской светской любезности.
По большому счёту, каждый из нас должен был бы понимать сам, что жизнь все равно придется прожить со страдающим сердцем, и утешение — целостное, полное, чистое — ожидает человека, но — в жизни будущего века. Мы вроде бы понимаем это... и не понимаем одновременно.
Всегда торопишься быть счастливым. Кто долго страдал, тот с трудом верит своему счастью.
Через несколько часов погаснут звезды, и над нами вспыхнет огненный шар. И опять, как жуки на булавках, будем подыхать...
Женское сердце и женский разум — неразрешимая загадка для мужчины. Они могут простить и объяснить убийство, и в то же время какой-нибудь мелкий грешок способен причинить им мучительные страдания.
Заслышав громкие звуки музыки и разгульные песни, бегу от них прочь, прикрываясь рукавом. Завидую прозревшему человеку, которому нипочем страсти мира. На исходе суток, в полночный час брожу без устали в темноте, сокрушаясь о том, что род людской ввергнут в океан страданий.
Когда раны кровоточат и никакие обезболивающие не помогают, сомневаешься, что когда-то это пройдет.