Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.
Величайшее зло — страдание.
Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.
Не понять было, слышит ли Мэгги эти глупые прибаутки; остановившимися глазами она безрадостно смотрела куда-то поверх его плеча, и в глазах этих была невысказанная повесть слишком ранних трагедий, недетских страданий и горя, тяжкого не по годам.
Демонакт пришел к человеку, который, запершись в темном помещении, горько оплакивал своего сына. Философ заявил, что он маг и может вывести на землю тень умершего, при том, однако, условии, что несчастный отец назовет ему имена трех человек, которым никогда не приходилось никого оплакивать. Человек, потерявший сына, не мог никого назвать.
— Не смешон ли ты, — сказал Демонакт, — считая, что только сам невыносимо страдаешь, и не зная никого, кто был бы незнаком с горем?
Какому дьяволу нужно, чтобы люди горе горевали? Кто это любит слушать, как стонет, разрываясь от горя, человеческое сердце?
В страхе думал я сначала:
Нет, не вынесть мне никак!..
А ведь вынес... и немало, -
Но не спрашивайте: как.
Страдания поймет лишь тот, кто сам страдал.
Податливей в огне становится металл.
О пасынки судьбы, сраженные печалью,
Придите, вас пойму, я горе испытал.
Горе — штука прожорливая: все грызет и грызет, во сне и наяву, поддавайся ты ему или нет — безразлично
Словарь определяет «горе» как глубокое душевное страдание из-за несчастья или утраты, глубокая печаль, мучительное сожаление. Нас — хирургов и ученых — учат полагаться на книги, на определения, на словари..., но жизнь редко идет по словарю, в жизни горе выглядит как угодно.... и порой, мало похоже на глубокую печаль...
Но для того, чтобы испытать горе, настоящее горе, не нужно заламывать руки, сходить с ума, бухать и забивать на работу. Это уже не горе, это — самолюбование. Мол, «посмотрите, как я страдаю, я настоящий человек, я способен глубоко чувствовать. Пожалейте меня!»
НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!