Деннис Лихэйн

Это море. Одни здесь себя находят. Других оно себе подчиняет.

Но должны ли мы отбросить наше прошлое, дабы обеспечить себе будущее?

Я обнимал её, хотелось ему сказать, и если бы знать наверняка, что мне надо только умереть, чтобы она снова оказалась в моих объятиях, я бы выстрелил себе в голову быстрее, чем об этом можно подумать.

Иногда предмет находится перед тобой всю жизнь, дожидаясь, пока ты заметишь его, и зачастую этого так и не происходит, потому что он слишком близко.

Терпение и воздержанность — первые жертвы прогресса.

Я обнимал её, хотелось ему сказать, и если бы знать наверняка, что мне надо только умереть, чтобы она снова оказалась в моих объятиях, я бы выстрелил себе в голову быстрее, чем об этом можно подумать.

Иногда предмет находится перед тобой всю жизнь, дожидаясь, пока ты заметишь его, и зачастую этого так и не происходит, потому что он слишком близко.

Терпение и воздержанность — первые жертвы прогресса.

Это прозвучит глупо, но я боюсь часов. Они тикают. И проникают в мозг.

В ней было всё, что случалось в моей жизни хорошего, – первый весенний дождь, и субботний день в десять лет от роду, и ранние летние вечера на берегу моря, когда песок уже остыл, а волны обретают цвет виски.