Yes, she's gone like the rainbow that shined yesterday
But now she's home beside me and I'd like her here to stay
She's a lone forsaken beauty and it's don't trust anyone
I wish I was beside her but I'm not there, I'm gone
Yes, she's gone like the rainbow that shined yesterday
But now she's home beside me and I'd like her here to stay
She's a lone forsaken beauty and it's don't trust anyone
I wish I was beside her but I'm not there, I'm gone
Раньше я не понимала, как люди находят свои половинки. Они объявляют активный поиск на своих страничках, нанимают сыщиков, объявляют в розыск — примерно так мне казалось. Ведь далеко не у всех были те самые рядом. Многие меняли партнеров как перчатки. Многие были одинокими. А большинство и вовсе просто несчастно в браках. Смотря на всю эту свалку разбитых судеб, хотелось найти того самого, а не абы кого. Но я не знала, как. А потом я поняла: половинки находятся сами, а называется это судьбой. Не надо никого искать и ждать. Твоя половинка сама возникнет из неоткуда и увлечет тебя в свои объятия. Все очень просто.
Случается иногда, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.
Я живу веселее, чем табор иных цыган; если в голосе я и в духе – мне каждый рад.
У меня внутри – твоё имя о трёх слогах, у меня на постели – твой сероглазый брат.
Что за дело тебе, драгоценнейший имярек, чем, и как, и где добываю мой смех и зной?
Как бы сердце своё сохранить к золотой поре, когда ты наконец-то придёшь за мной…
Мы не влияем на повороты нашей жизни. Всё уже предрешено, написано где-то там, наверху, среди звёзд. Может поэтому в городе, где не видно звёзд любовь зарождается случайно? И даже если каждый мужчина в нашей жизни, каждый поцелуй, каждое разбитое сердце уже предопределены, то можно ли сделать шаг в сторону и сойти со своего Млечного пути? И я задумалась: можно ли совершить ошибку и пропустить свою судьбу?
Случайности, которые сводят нас с людьми, не совпадают со временем, когда мы их полюбим: мы можем столкнуться с этими людьми до того, как все началось, и потом, когда все уже кончено, но первое появление в нашей жизни человека, которого нам позже суждено полюбить, задним числом обретает для нас силу предсказания, предзнаменования.
— Ты такой большой и умный, а я всего только зверь, видишь, у меня и рук нет, только лапы с перепонками. – Он останавливается и показывает ему лапу. – Но даже я знаю, что предательство – это самое плохое, что может совершить человек.
– Да, – соглашается Ганс, его обжигает стыд. – Нельзя бросать тех, кто тебя полюбил, – и чувствует, как слезы текут по щекам, соленые, как океанская вода.
Пройдут года. С тобой, но больше — без.
Снег припорошит душу и виски.
Из цепких лап полуночной тоски
Не вырваться, не вспомнив... Боль и блеск,
Сомнения, умение прощать,
Победы, одиночество, печали —
Всё, что улыбкой на пути встречали,
И с чем не жаждем свидеться опять...
Не потечёт Река Мгновений вспять,
И в этом — наше истинное счастье.
Почили вечным сном былые страсти.
Но почему так больно — вспоминать?
Любовь, Нора, не падает с неба. Её не заключают на небесах, она – не судьба. В любви очень четкие математические законы. Невозможно любить уродов. Уроды живут с уродами, потому что не колют друг другу глаз. Уроды цепляются за уродов, потому что – гордыня, страхи, ***ня про одиночество. Потому что – а с кем еще? Кто еще тебя вот такого урода будет терпеть, если не этот урод, с которым вы якобы чуть подпритерлись. Уроды цепляют уродов, живут в сраче – физическом и душевном. И обеспечивают друг другу верные порции страданий, заслуженные порции. Но это всё не любовь. Это цирк уродов.
— Ты такой большой и умный, а я всего только зверь, видишь, у меня и рук нет, только лапы с перепонками. – Он останавливается и показывает ему лапу. – Но даже я знаю, что предательство – это самое плохое, что может совершить человек.
– Да, – соглашается Ганс, его обжигает стыд. – Нельзя бросать тех, кто тебя полюбил, – и чувствует, как слезы текут по щекам, соленые, как океанская вода.
Если кто-то говорит о любви, он вплетает свою судьбу в судьбу другого и это уже не изменить. Ну кроме как смертью.