— Тебе не кажется, что иногда вроде рядом друзья, близкие, а поговорить не с кем.
— Не задумывалась.
— Нет, серьезно! Существуют проблемы, масштаб которых, кроме тебя, никто не замечает. Понимаешь, никто! Все живут в своих маленьких мирках, в своих раковинах, которые выстроили вокруг себя по своему образу и подобию. Но существуют же вопросы планетарного масштаба! Вселенского! И как достучаться с этом вопросами через стенки раковин?
Все мы иногда чувствуем одиночество. Нам не хватает собеседника, но это не значит, что мы одиноки на самом деле. Рядом с нами всегда есть тот, кто может понять наши переживания, выслушать нас, что-то подсказать. Как правило, одиночество и пустота вокруг нас — это плод нашего воображения. А на самом деле вокруг нас жизнь бьет ключом, в ожидании когда мы вольемся в ее шумный и свежий поток.
— Дорогая Нюша, попробуй отгадать, что мы тебе собираемся подарить!
— Наверное, что-нибудь вкусненькое. Ведь жизнь устроена так, что всё вкусное рано или поздно кончается. Поэтому вкусненькое можно дарить постоянно!
— Теперь тебе не надо бояться, что вкусное может закончиться.
— Потому что оно не закончится никогда!
— Там такая замечательная травка была, а вы её уничтожили! Вы уничтожили целую среду обитания. Вот придут, например, бизоны, а травки-то и нет. Есть-то нечего!
— Какие бизоны? Что ты придумываешь?
— Здесь нет никаких бизонов.
— Эх... Так потому их и нет, что есть нечего.
С пылающим лицом стоял он в темном углу, страдая из-за вас, белокурые, жизнелюбивые счастливцы, и потом, одинокий, ушел к себе. Кому-нибудь следовало бы теперь прийти! Ингеборг следовало бы прийти, заметить, что он ушел, тайком прокрасться за ним и, положив руку ему на плечо, сказать: «Пойдем к нам! Развеселись! Я люблю тебя!..» Но она не пришла.
О нет, любимая, — будь нежной, нежной, нежной!
Порыв горячечный смири и успокой.
Ведь и на ложе ласк любовница порой
Должна быть как сестра — отрадно-безмятежной.
Твоя наука — полная ерунда! Чего из-за нее волноваться? Если ты не откроешь какую-нибудь молекулу, ее обязательно откроет кто-то другой. А вот если с нервами что-то случится, никто к тебе не придет и не скажет: «Возьми, дружок, пучок моих нервишек, а то, кажется, у меня лишние»!
Одиночество, как притаившаяся инфекция, подтачивает организм изнутри. Страшно подумать, но некоторые одинокие люди радуются болезни: о них вспоминают!
Давайте же, поднимем свои задницы и пошлем куда подальше иллюзии, которыми разрисовали свои жизни. Хватит проводить время с мужчинами и женщинами, которых мы не любили и никогда не полюбим. Одиночество смеется над теми, кто прячется от него в иллюзиях. Все равно вернемся к нему рано или поздно, разочарованные до последней капли крови.
Ревун заревел. И чудовище ответило. В этом крике были миллионы лет воды и тумана. В нем было столько боли и одиночества, что я содрогнулся. Чудовище кричало башне. Ревун ревел. Чудовище закричало опять. Ревун ревел. Чудовище распахнуло огромную зубастую пасть, и из нее вырвался звук, в точности повторяющий голос Ревуна. Одинокий, могучий, далекий-далекий. Голос безысходности, непроглядной тьмы, холодной ночи, отверженности. Вот какой это был звук.
Cлайд с цитатой