ШАРЫ — Кем угодно (только не собой)

Другие цитаты по теме

— Выглядишь уставшим.

— А ты как и всегда очень красивая. Болит что-то?

— Уверена, что не настолько, как у тебя...

— Что это значит?

— Ты весь подавлен, тебе больно видеть меня такой. Винишь себя... Не вини, Явуз!

— Ты рассержена?

— На тебя? Да, очень рассержена... Знаешь, что я думаю? Лучше бы ещё больше времени проводили вместе... Гуляли бы по улицам города... Ходили бы на концерты, в кино... Ещё больше ругались бы...

— Не говори так, Бахар, ещё будем ругаться, обещаю!

— Больше не сможем, потому что меня не будет...

— Ты хочешь поругаться?

— Нет, сейчас нет сил. Но мы оба знаем, ты в последний раз видишь меня... Я хочу, чтобы ты знал это, хорошо, что я узнала тебя. Хорошо, что ты вошёл в мою жизнь. Хорошо, что я стала твоей женой... Я благодарна тебе за каждую секунду...

— Это говорит женщина, из которой вытащили две пули?

— Это говорит влюбленная в тебе женщина, которая вот-вот умрет...

— Если ещё раз скажешь про смерть, я уйду, Бахар.

— Не уходи... К тому же, когда ты ради флага умираешь это хорошо, а когда я будучи влюблённой умираю, это плохо?

— Не знаю.

— Нет, нет и всё. Это очень прекрасно.

— Я ненавижу себя за то, что заставил тебя пережить это всё...

— А вот сейчас ты расстраиваешь меня. Это был мой выбор.

— Ты могла с первого же дня развернуться и уйти.

— Но тогда я бы сожалев, умерла бы несчастной...

— А сейчас?

— Сейчас я очень счастлива. Явуз, дай мне слово. Ты не закроешь своё сердце для любви. Ты не сделаешь себе этого.

— Хорошо, замолчи, всё...

— И меня никогда не забудешь.

— Бахар, прошу... Ты мне нужен.

— Ты знаешь, какие цветы я люблю...

— Ромашки были?

— Бессовестный!

Дай мне день на отдых,

Дай мне денег, дай мне слово,

Что мне не придется

Пережить все это снова.

Скажите ей, что я ушёл,

И что не смог её дождаться.

Лишь октября зажёг костёр,

Чтобы хоть как-то попрощаться.

Я сидел неподвижно, пытаясь овладеть положением. «Я никогда больше не увижу её», — сказал я, проникаясь, под впечатлением тревоги и растерянности, особым вниманием к слову «никогда». Оно выражало запрет, тайну, насилие и тысячу причин своего появления. Весь «я» был собран в этом одном слове. Я сам, своей жизнью вызвал его, тщательно обеспечив ему живучесть, силу и неотразимость, а Визи оставалось только произнести его письменно, чтобы, вспыхнув чёрным огнём, стало оно моим законом, и законом неумолимым. Я представил себя прожившим миллионы столетий, механически обыскивающим земной шар в поисках Визи, уже зная на нём каждый вершок воды и материка, — механически, как рука шарит в пустом кармане потерянную монету, вспоминая скорее её прикосновение, чем надеясь произвести чудо, и видел, что «никогда» смеётся даже над бесконечностью.

Брошена. Короткое глупое слово. Можно тысячу раз читать об этом в книгах, тысячу раз думать, что не найти сюжета банальней. Это так… Но лишь до тех пор, пока не бросят тебя. А тогда можно до бесконечности говорить о банальности тусклому зеркалу, откуда бессмысленно глядят на тебя пустые погасшие глаза.

Понял, Вельзи? Быть мужчиной, значит, если ты что-то решил, ты никогда не отступишь от своего решения, ты понял? Я больше не буду драться. Я не буду бить людей по лицу, не буду заставлять их кланяться себе, и вообще стану супер хорошим человеком. Это называется быть нормальным. Поэтому, пообещай мне, если я исполню свою клятву, ты ни в коем разе не должен плакать. Это обещание мужчины мужчине, готов ли ты сдержать его?

Я одна живу отлично,

Все нормально в жизни личной,

И почти что не жалею,

Что не я твоя жена.

У меня свои заботы,

Плачу только по субботам.

И еще по воскресеньям.

И еще, когда одна.

— Но не вдвоём, а поодиночке…

— Да, — подтвердила она, — поодиночке.

И при этом слове Уилл ощутил, как в нём волной всколыхнулись гнев и отчаяние — они поднялись из самой глубины его души, словно из недр океана, потрясённых каким-то могучим катаклизмом. Всю жизнь он был один, и теперь снова будет один: тот удивительный, бесценный дар, который ему достался, отнимут почти сразу же. Он чувствовал, как это волна вздымается всё выше и выше, как её гребень начинает дрожать и заворачиваться — и как эта гигантская масса всем своим весом обрушивается на каменный берег того, что должно быть. А потом из груди его невольно вырвалось рыдание, потому что такого гнева и боли он не испытывал ещё никогда в жизни; и Лира, дрожащая в его объятиях, была так же беспомощна. Но волна разбилась и отхлынула назад, а грозные скалы остались — ни его, ни Лирино отчаяние не сдвинуло их ни на сантиметр, поскольку споры с судьбой бесполезны.

Он не знал, сколько времени боролся со своими чувствами. Но постепенно он начал приходить в себя; буря в его душе улеглась. Возможно, водам этого внутреннего океана не суждено было успокоиться окончательно, однако первое, самое мощное потрясение уже миновало.

Тополя шептались.

На душе мертво.

В марте мы расстались,

только и всего.

Давняя улыбка,

взгляд. Ни у кого

глаз таких не встретить.

Только и всего.

Дни тоски и гнева.

Света твоего

луч с ночного неба.

Только и всего.

За огонь высокий,

за тепло его -

в сердце эти строки.

Только и всего.