Годы пройдут — останется боль!
Детство искалечил алкоголь...
Годы пройдут — останется боль!
Детство искалечил алкоголь...
В оцинкованных гробах вернут детей
В руки поседевших матерей.
Народ загноился от пьянства и не может уже отстать от него. А сколько жестокости к семье, к жене, к детям даже; от пьянства всё.
— Надеюсь, оно того стоило.
— Не стоило. Он не изменился. В глубине души я знал, что так будет. Но мы верим в отцов...
— Дети, они такие: только портят нам жизнь!
— Нет. Неправда. Мы сами всё себе портим, а наши дети за это расплачиваются.
Я все помню, я ведь теперь трезвый.
Страница 80: Трезвому совестно ехать к непотребным женщинам, совестно украсть, совестно убить. Пьяному ничего этого не совестно, и потому, если человек хочет сделать поступок, который совесть воспрещает ему, он одурманивается...
— Д-а-а... Грустная история.
— Нет. Грустная история — это когда человек на зелёный свет через дорогу переходил, а его машина задавила, а он не виноват. Меня же пить никто не заставлял. Жена боролась как могла, потом бросила и правильно сделала. Потом целые годы — как в тумане, не помню ничего. Очнулся, вижу — я уже старик. На дне жизни...
Поля продают,
Дома продают,
Пьют вино беспробудно...
Так гибнут люди в деревне моей.
Что же сердце тянется к ним?
Я стал старше, наверно, раз даже вискарь
Не способен восстановить уставшие нервы.
Родители, — сказал Гарри, — не должны бросать детей, если… если только их к этому не принуждают.