Годы пройдут — останется боль!
Детство искалечил алкоголь...
Годы пройдут — останется боль!
Детство искалечил алкоголь...
Народ загноился от пьянства и не может уже отстать от него. А сколько жестокости к семье, к жене, к детям даже; от пьянства всё.
— Надеюсь, оно того стоило.
— Не стоило. Он не изменился. В глубине души я знал, что так будет. Но мы верим в отцов...
— Дети, они такие: только портят нам жизнь!
— Нет. Неправда. Мы сами всё себе портим, а наши дети за это расплачиваются.
Страница 80: Трезвому совестно ехать к непотребным женщинам, совестно украсть, совестно убить. Пьяному ничего этого не совестно, и потому, если человек хочет сделать поступок, который совесть воспрещает ему, он одурманивается...
— Д-а-а... Грустная история.
— Нет. Грустная история — это когда человек на зелёный свет через дорогу переходил, а его машина задавила, а он не виноват. Меня же пить никто не заставлял. Жена боролась как могла, потом бросила и правильно сделала. Потом целые годы — как в тумане, не помню ничего. Очнулся, вижу — я уже старик. На дне жизни...
Почему ты не спишь?
За стеной крик?
Тяжело когда отец не мужчина, а мужик.
Делает себе коктейль из драки с алкоголем,
Когда-то он работал, однажды был уволен.
Когда-то жили хорошо, теперь кое-как,
И снова крики: мат, шум, драк. Факт.
Сколько ещё так?
Прости, не знаю ответа,
Сотни тысяч семей, спросили бы об этом.
Поля продают,
Дома продают,
Пьют вино беспробудно...
Так гибнут люди в деревне моей.
Что же сердце тянется к ним?