Беспокойство по сути является порождением чувственных страданий или чувственных желаний; оно — дитя жестокой нужды или ещё более жестокого эгоизма.
Так уж устроено на свете, что человек, перестав беспокоиться об одном, начинает беспокоиться о другом.
— Скажу вам по секрету, коллега, очень хорошо, что в данный момент мы страшно далеки от народа. Успокойте их как нибудь.
— Ну как, шеф.
— Ну, наше уважаемое руководство, в таких случаях, кидает им какую-нибудь кость.
— [берёт череп] Понял. Ложись! [бросает череп]
Никогда не пытайтесь свести счеты с вашими врагами, потому что этим вы принесете себе гораздо больше вреда, чем им. Никогда не думайте ни минуты о людях, которых вы не любите.
Самая лучшая терапия при сильной обеспокоенности — работа, требующая концентрации. Нелегкое, но исполнимое дело — это лучше, чем медитация. Работа увлекает и отвлекает, как ничто иное.
— Ты слишком переживаешь.
— Я то же самое говорила своей матери, но она была права, а я ошибалась.
Беспокойство творит странные вещи со временем. Каждый день начинался с ощущения, что сегодня что-то прояснится, и конец тревог всегда казался близким.
Вообще необходимо добиваться такого положения, при котором стало бы невозможным, чтобы ребенок выиграл что-либо ложью; наоборот, быть пойманным во лжи должно представлять для него существенную опасность.
У меня нет времени. У меня нет времени беспокоиться из-за того, как это произошло. Произошло — и произошло.
Снова здесь утро, и я снова спокоен,
Я сегодня проснулся, а могло быть не так,
Но что-то не так с моей головой.
Мне кто-то сказал, что я сам себе — враг.
Еще один друг сегодня уехал.
Я даже не вышел махнуть ему вслед,
Ведь был слишком занят — грустил для потехи,
Примерял на себя новый тягостный бред.
Cлайд с цитатой