Гордость — удел всех городов,
Каждый город безмерно горд:
Здесь — гора и зелень садов,
Там — судами забитый порт.
Гордость — удел всех городов,
Каждый город безмерно горд:
Здесь — гора и зелень садов,
Там — судами забитый порт.
— Почему Ареццо пал так быстро? Вы лишили горожан их чести, отняли их имущество, а теперь от них же требуете покорности. Это ли не глупость?
— А как бы поступили вы?
— Как римляне. Либо убить всех сильных и способных держать оружие, либо проявлять милосердие даже к самым слабым и осыпать милостью всех без исключения.
У меня нет ложной скромности, которая представляет собой лишь утонченную гордыню. И потому я совершенно искренне говорю, что нахожу в себе очень мало таких качеств, которыми могла бы нравиться. Да будь у меня избыток их, я и то не считала бы, что имею достаточно их.
У меня есть верных шесть слуг. Я им обязан всем. Их имена: Кто? Почему? Когда? Что? Где? и Как?
— Не понимаю, почему отказываются драться? Хах. Гордости нет.
— По-моему, смелости.
— Порой смелость нужна, чтобы не изменить своим убеждениям.
Мой Город непогод предназначен для быстрой жизни. В нем борешься, завоевываешь, получаешь и спешишь, даже если спешить пока некуда. Там нет времени болеть: если грипп — то на ногах; если разболелась голова — то сразу таблетку. В Городе непогод невозможно представить, что боль пройдет сама, — ее надо побыстрее ликвидировать, она — враг, потому что через час заканчивается рабочий день или потому что пятница, а провести выходные дома, болея, значит лишить себя глотка свободы вплоть до следующей пятницы.
... если я чувствую, что я лишняя, я спокойно окутываюсь своей независимостью, как плащом, прикрываюсь своей гордостью, как вуалью, и удаляюсь в уединение.
Шум на улице смолкнет, город промокнет,
Эту мелодию тебе, может быть, напоет шум дождя,
Просто обернись, уходя...
Когда заржавеет, его не поднять. Когда не в ладах с ним, то ранишь себя. Да, гордость наша похожа на меч.
Хорошо в этом городе.
Этот город — раковина, которую раскрыли,
чтобы вокруг чужеродного вещества рождался жемчуг.
Но люди, которые создали этот город, плачут,
ибо этот город принадлежит кредиторам,
председателям правлений, обедающим в Клубе,
город принадлежит городским газетам
и городским адвокатам.