Невозможно передать красоту природы никакими изобретениями.
Цветы — это свободная красота в природе.
Невозможно передать красоту природы никакими изобретениями.
Нет ничего справедливого, прекрасного или безобразного по природе: всё это определяется установлением и обычаем.
Люди, чувствующие красоту и загадочность природы, живут легко и не устают от жизни. А ещё такие люди не погружаются в одиночество. Однако это не значит, что люди, живущие рука об руку с природой, не сердятся или не беспокоятся. Но когда они сталкиваются с проблемами, они могут быстро справиться и вернуть себе самообладание, потому что у людей, близких к природе, есть свой метод достижения спокойствия. Такие люди при столкновении с проблемами могут найти рациональный выход, а также, избавившись от гнева и беспокойства, обрести новые жизненные силы и чувствительность. Если познать деревья, жизнь обогатится. Деревья и камни лучше, чем кто-либо другой, преподают нам урок о секретах жизни.
Природа прекраснее всего по утрам и вечером. От такой красоты и заплакать не грех. А иные люди всю жизнь проживут и так ничего не увидят и не почувствуют.
Серна в лесу, туман над чайной плантацией, солнце, которое плавится в воде на закате; звук абрикосовой дудки, запах поленьев, пастух в горах, море вокруг нас и мы на этом корабле — части единого. Как можно чувствовать себя грустным, когда вокруг столько жизни и она прекрасна?
Все прекрасные явления этого мира преходящи. Здесь нет ничего постоянного. С каждым мгновением природа претерпевает изменения. Мать-Ганга, как и природа в целом, вечна, однако век её творений недолог. Точно так же неумолимо разрушается все то, чем мы дорожим в этом мире. Нам не удастся ничего сохранить навсегда. Но если мы сумеем оценить красоту глубинного течения истины, то под бушующими на поверхности волнами радости и горя нам откроется совершенно иная реальность.
Что есть художество? Вот какая-нибудь пичужка сидит на ветке, шишку долбит, и носик у неё кривой, и, с одной стороны, линия этого носика есть часть траектории чего-то огромного, вроде Марса а с другой — это великое предстоит сердцу умильно, понятно, ответно — восхищение от пустяка и пустяк это всё...
Вот — настоящий храм, господин ал-тар: небо, к которому мы всегда стремимся, воздух, которым мы дышим, трава, по которой мы ходим, солнце, дающее нам свет... обычно мы не замечаем всего этого, погруженные в свои мысли и кажущиеся важными проблемы. Как правило, просто проходим мимо, не видя истинной красоты того, что подарила нам жизнь. Мы вечно куда-то стремимся, бежим, торопимся и не имеем ни одной лишней минуты, чтобы остановиться и спросить себя: зачем? Для чего это нужно? Мы — как муравьи, бесконечно трудящиеся на благо своего муравейника. И совершенно не видящие того, что, кроме него, существует и другой мир. Гораздо более широкий, почти бесконечный и неизмеримо более богатый, чем все сокровищницы королей. Вы ведь не зря забрались так высоко, господин ал-тар? И не зря именно здесь поставили свой дом? С вершины холма лучше видно, не правда ли? И здесь, как нигде, есть возможность остаться наедине с собой?
Ничего не могу сказать вам о том, как мне после севера показалось в нашем берёзовом лесу с высокой цветущей травой: это счастье пришло. А когда счастье приходит — уходят слова. Знаешь ли ты ту любовь, когда тебе самому от неё нет ничего ни теперь и не будет, а ты всё-таки любишь через это все вокруг себя и ходишь по полю и лугу и подбираешь красочно одно к одному, синие васильки, пахнущие мёдом, и голубые незабудки.