Парни могут быть дивами.
Правда в том, что все мы были когда-то безответно влюблены, и делали то, чего не стоило.
Парни могут быть дивами.
Правда в том, что все мы были когда-то безответно влюблены, и делали то, чего не стоило.
— Блейн, здесь нечего стесняться.
— Да, есть чего!
— Когда тебя застукали за твёрком — это просто как ночной кошмар.
— Блейн, здесь нечего стесняться.
— Да, есть чего!
— Когда тебя застукали за твёрком — это просто как ночной кошмар.
— Слушай, давай начистоту. Меня не волнуют ярлыки, кроме ярлыков на шмотках, которые я ворую.
— Не знаю, Сантана. Думаю, нам нужно с кем-то поговорить. Ну, со взрослым. Наши отношения меня здорово смущают.
— Тебя даже завтрак смущает.
— Да, иногда он сладкий, а иногда соленый. Если съесть завтрак в обед, что это будет?
…Смех в тяжелую минуту — это тоже кусочек Солнца. Потому что он греет и даже светится в темноте.
Книжный магазин оценивается не по его доходам, а по его друзьям, — объясняет он, — и тут мы действительно богаты.
— Нам не надо больше встречаться.
— Как не надо? Что ты такое говоришь?
— Нам надо жить вместе.
— Тогда, скажите пожалуйста, куда девался Кролик?
— Он ушел — к своему другу Винни-Пуху.
— Ой, так ведь это же я.
— Что значит «я»? «Я» бывают разные!
— Я — значит я, Винни-Пух.
— Ты в этом уверен?
…таких ощущений, что переполняют меня в это время [весной] в Стамбуле, ни в каком другом городе не было! Здесь мне не приходится себе напоминать, что все пройдет, а дальше лето, значит, непременно будет еще больше хорошего. Такая надежда здесь есть по умолчанию, носится в воздухе.