Бриттани С. Пирс

Уже весна. Я хочу посмотреть, как что-нибудь рождается.

Когда пони совершает хороший поступок, у него вырастает рог, и он становится единорогом, и какает сладкой ватой, пока не забывает о том, что он волшебный, и тогда его рог отваливается. Ну, а черные единороги становятся зебрами.

— Мне нужно с тобой поговорить. Я люблю с тобой целоваться... и все такое.

— Это не измена, потому что...

— У девочек все иначе.

— Ну да.

— Когда мы встречаемся с Арти, мы с ним говорим о чувствах.

— Зачем?

— Потому что так гораздо лучше.

— Смеешься? Лучше вообще, когда нет никаких чувств. Как по мне, лучше даже в глаза не смотреть.

— Не знаю. Наверное, я просто не понимаю наших отношений.

— Слушай, давай начистоту. Меня не волнуют ярлыки, кроме ярлыков на шмотках, которые я ворую.

— Не знаю, Сантана. Думаю, нам нужно с кем-то поговорить. Ну, со взрослым. Наши отношения меня здорово смущают.

— Тебя даже завтрак смущает.

— Да, иногда он сладкий, а иногда соленый. Если съесть завтрак в обед, что это будет?

— Тема региональных в этом году...

— Свитера!

— ... Мечты.

— Почти угадала.

Уважаемые члены клуба любителей астрономии, у меня объявление. Я только что выяснила, что Таббингтон-Бопп — это не астероид. Это дохлая божья коровка на дне телескопа. Кроме того, я выяснила, что мой телескоп — это не телескоп. Это упаковка из-под Принглс. Аллилуйя, мы спасены.