Kamelot — Forever

Другие цитаты по теме

— Эй, Таниша?

— БоДжек? Я думала над твоими словами.

— Прекрати это делать. Не стоит вообще думать над моими словами.

— Я люблю Карен, но дополняет ли она меня?

— Таниша, никто никого не дополняет — так не бывает! Если повезёт — найдёшь того, кого сможешь терпеть, вцепишься в него и ни за что не отпустишь!

— Так что, мне просто смириться?

— Да, именно, просто смирись! Иначе ты постареешь, потолстеешь, и тебе станет ещё более одиноко. И ты будешь делать всё возможное, чтобы заполнить эту дыру друзьями, карьерой, бессмысленным сексом... Но это тебе не поможет. И однажды ты оглянешься вокруг и поймёшь, что все тебя обожают, но никто тебя не любит. И ты чувствуешь себя самым одиноким в мире.

все расстояния сильнее нас. в пару раз.

от твоих фраз, мне останется только порваться.

на сотни мелких частей, чтобы быть везде.

следить за каждым твоим действием, что бы ты ни сделала.

все расстояния сильнее нас. в пару раз.

ты на зеленый не сменишь привычный уже красный.

слова не важны. все действия тоже.

как ты смогла забить? это наверно, не сложно.

сделать вид, что в тебе ничего кроме фантика.

а в сердце лед и мороз, холоднее, чем в арктике.

Мной владеет любовь, с какой я еще никогда не встречался, – любовь, засасывающая в прорву, любовь, захватывающая целиком, до кончиков ногтей и грязи под ними, – а руки мои все шарят, все цепляются, все хватают, но стискивают только пустоту.

Но нет воды, все высохло до дна.

Изглодан хлеб, изжевана любовь,

взамен нее невидимые прутья

и в клетке дрессированная сучка

на пару с рукоблудом павианом,

а что пожрал — тебя же пожирает,

и в жертве обретаешь палача.

Растоптанные дни, газетный мусор

угар ночей, раскупоренных наспех

и галстук поутру скользит удавкой:

«Не злобься, клоп, ползи, встречай зарю…»

Пустынен мир, и нет конца пустыне

и рай закрыт, и ни души в аду.

У меня была любовь, мне хотелось творить, меня охватывало почти божественное вдохновение. Алкоголь — как протез всего этого. Он ничего не заменяет, даже не создает иллюзии замены, но место все-таки он занимает, заполняет собой ужасную сосущую пустоту.

Но нет воды, все высохло до дна.

Изглодан хлеб, изжевана любовь,

взамен нее невидимые прутья

и в клетке дрессированная сучка

на пару с рукоблудом павианом,

а что пожрал — тебя же пожирает,

и в жертве обретаешь палача.

Растоптанные дни, газетный мусор

угар ночей, раскупоренных наспех

и галстук поутру скользит удавкой:

«Не злобься, клоп, ползи, встречай зарю…»

Пустынен мир, и нет конца пустыне

и рай закрыт, и ни души в аду.

– Шурик, ты помнишь, что «Фауст» – это в каком-то смысле наш первоисточник? – спросила Катька. – Вместо удовлетворения на склоне лет Фауст чувствует лишь душевную пустоту и боль от тщеты содеянного. Этим, Шурик, все сказано о так называемой любви. Слышать этого слова не могу, надо законом запретить его произносить.

Любовь — это всегда вопрос жизни и смерти. И когда она уходит, то кажется, что наступил конец света и дальше будет только пустота.

Умирает любовь от усталости,

Убивает любовь… пустота.

Умирает любовь не от старости,

А чаще всего, просто так...

И тот, кто идёт без любви хоть минуту, на похороны свои он идёт, завёрнутый в собственный саван.