Иван Пинженин

Другие цитаты по теме

Я вдруг почувствовал, что меня колотит. То же самое повторяется каждое утро, когда мир представляется жуткой пещерой, которая вот-вот обрушится и поглотит меня. Навсегда.

Я подсел не на алкоголь, а на образ жизни. На особый способ общения.

Когда в моей жизни появились наркотики, это было просто естественным продолжением того, кем я являюсь. Поэтому мы и говорим — проблема ли алкоголь? Проблема ли наркотики? Проблема — я сам.

Я, когда выпью, вечно пытаюсь взять на себя какие-нибудь грандиозные обязательства в плане личностного роста — когда ты свободен от гнетущего давления трезвости, то все они кажутся само собой разумеющимися и легковыполнимыми.

Иногда по утрам я встаю и думаю: «Нахрена ты вылезла из кровати?»

А я хоть и грешник, да без жажды не пью. Когда я, Господи благослови, начинаю, ее еще может и не быть, но потом она приходит сама, — я ее только опережаю, понятно? Я пью под будущую жажду. Вот почему я пью вечно. Вечная жизнь для меня в вине, вино — вот моя вечная жизнь.

Я порой прислушивался к своей печени, но моя печень молчала, она ни разу не сказала: «Перестань, ты убиваешь меня, а я убью тебя!» Если бы у нас была говорящая печень, нам не понадобилось бы Общество анонимных алкоголиков.

Знаете, разгульный образ жизни я считаю здоровым. Больной человек разгульный образ жизни вести не может. Повеселиться, погулять, погусарить — это святое дело. Но скоро уже два года как не пью, завязал. Похоронил друга Сашу Фатюшина, и так плохо мне стало после похорон, что дал себе слово бросить. Я очень переживал, что такой суперталантливый артист так рано ушёл из жизни. Сколько в нём было желания жить, работать! И вдруг раз — человек уходит из жизни. А дай, думаю, остановлюсь. И остановился. Надо ещё в жизни что-то успеть сделать. Но что самое интересное, раньше меня все осуждали за то, что пью, хулиганю, а сейчас, кажется, меня осуждают за то, что я стал трезвенником. Вообще, пить — это работа. Это трата сил, энергии, времени.

Новое утро огромного города,

Хочется выть от душевного холода.

Многие здесь не живут — выживают,

И часто смерть молодых выбирает.

Пыль под ногами, лица усталые,

Смотрят дома глазницами впалыми.

Повода нет, чтоб веселиться,

Повод только пойти и напиться.