От слабого крика народа лопаются барабанные перепонки в ушах власти.
Если приучать детей к самостоятельности, то родителям кажется, что с детьми и время уйдет больше и ошибок будет больше, пока сделаешь задуманное, а в политике власть бьет по рукам граждан, считая, что лучше их знает, на что государство должно тратить время и кому можно во власти совершать ошибки.
Ведущий: «по слухам мать погибшей девочки арестовали». А Первый канал не мог связаться с МВД и узнать точно?
И если администрация Первого канала не решилась лишний раз пошевелиться, и узнать точную информацию, то почему в студии упрекали соседей, что те не сообщили... Если заучу школы и классному руководителю было лень пошевелиться, когда сестры Хачатурян за год только семь дней посещали школу, то упрекать и спрашивать надо не с соседей, а с власти, и спрашивать строго. Народ содержит чиновников, а не наоборот.
Власть может обмануть свой народ, но это не значит, что граждане тупые, это значит, что народ власти доверял больше, чем можно было доверять.
Если наличие Областного суда и Верховного говорит о том, что судьям доверять нельзя, а лишь можно многоуровнево контролировать, то почему нельзя право первой инстанции передать народу на местах (уличкомам) — лучше «не доверять» и контролировать народ; почему у власти судьи должны внушать больше доверия, если решения народа на местах можно столь же многоуровнево контролировать — значит доверять народу на местах, принимающему судебные решения на уровне уличных комитетов?
Демократия тухлого свойства: мы выберем народу судей, потому что он нас выбрал, но народ не может отозвать полномочия судей и членов Совета Федераций, потому что не выбирал их.
Правительство, поставившее своей целью счастье подданных, послужит благу, какая бы этическая теория его на это ни вдохновляла.
Нужно все сделать, чтобы они и дальше били друг друга за любимые команды, за поп-звезд, за рок-группы! Чтоб разбились на команды «коки» и «пепси», длинноволосых и бритых, но только бы забыли про гребаные честь, достоинство, веру, обычаи.
Непременно отыщется кто-то,
Приказавший униженных нас,
Околючить скорее оградой,
Чтоб, с улыбкой взглянув на меня,
Пробурчать: «Это, милый мой, — стадо».
О каком идеалистическом, храбром, избранном народе идет речь? Это чушь собачья! Народ, которым повелевают и он корится; которого унижают, а он воспринимает это как само собой разумеющееся; который видит реальную жизнь, перебивается за чертой бедности и продолжает с этим мириться… Власть убеждает людей, что они должны существовать именно так. Власть всеми способами навязывает людям свои вымышленные идеалы, а те верят, что это цель всей их жизни. Еще никто открыто не засомневался. А тех, кто решился заговорить о проблемах, выступить против, народ позволяет отъединять, защищаясь от другого, разумного мнения. Этот народ наблюдает за убийствами тех, кто храбрее и отчаяние многих других. И я уже не знаю, хочу ли я, так как раньше, помочь всем вырваться из цепких лап правительства. И хотят ли они освободиться...
Cлайд с цитатой