— Да ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет, тому оба.
— Да ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет, тому оба.
— А ты? Не боишься?
— Нет. В борьбе с врагами советской власти готов не щадить ни сил, ни жизни.
— Ну и дурак... На чём мы остановились?
— Да на том, что вы меня дураком обозвали по непонятной причине, товарищ начальник.
— Объясняю. Мы с тобой, Лушков, силы свои, тем более жизнь щадить будем. А врагов наших щадить не будем. Ясно?
— Расстрелял бы гада.
— Правильно, к стенке надо было, вот и всё.
— Судить его будут.
— Для чего? Будто и так не ясно.
— Судят не ДЛЯ чего, а ПОТОМУ что.
— А они с нашими не церемонятся, между прочим.
— Мы с тобой, Лушков, в государстве живём. А они — в банде. Вот и вся разница. Понял?
В чем разница: правят ли женщины, или должностные лица управляются женщинами? Результат получается один и тот же.
Дельфины всегда подталкивают утопающих к берегу, об этом мы знаем ещё со времён Эзопа. Об этом свидетельствуют и все, кого в море спасли дельфины. Но значит ли это, что дельфины действительно всегда помогают попавшим в беду людям? Или мы просто не можем узнать истории тех, кого дельфины толкали от берега?
— Мне немного стыдно за то, что я столько лет подавлял себя...
— О чем ты говоришь?
— Я говорю про маму.
— Так дело в твоей маме?
— Я должен, Сол. Я должен ей признаться.
— О Боже! Не надо! Ты ничего не должен этому ирландскому Волан-де-Морту!
Интуиция подсказывает, ум вычисляет, мудрость предвидит, а глупость принимает решение.
— Я хочу искупаться. Можно?
— Давай.
— Отвернитесь, пожалуйста!
— Ну ладно, я не брезгливый.
— Вас на эротику потянуло?
— Да видел я тебя — нет там никакой эротики... Давай ныряй, скромница.
На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел:
«Когда мне наконец предоставят отдельное жильё?»
Удивленный директор вызвал рабочего: «Что это за фокус с наждаком?»
Рабочий ответил: «Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так ещё подумаешь малость…»
И рабочему, представьте себе, дали комнату. А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции…