— А ты? Не боишься?
— Нет. В борьбе с врагами советской власти готов не щадить ни сил, ни жизни.
— Ну и дурак... На чём мы остановились?
— Да на том, что вы меня дураком обозвали по непонятной причине, товарищ начальник.
— Объясняю. Мы с тобой, Лушков, силы свои, тем более жизнь щадить будем. А врагов наших щадить не будем. Ясно?
— Варфоломей!
— Аристарх я.
— Ты там бдительности не теряй. Бандитов увидишь, кричи.
— Шутки мне ваши не нравятся, товарищ Павлик.
— Банду разобьем, я тебе такую причёску сделаю, полный компресс! Это я тебе говорю. Жена ко всем ревновать будет.
— Не будет. И слово мне ваше не нравится «компресс» . Буржуазное оно, не к лицу народной милиции.
— Постой, постой, постой. Это как же так — компресс, и не к лицу? А куда же ещё?
— Товарищ Павлик, вы меня не путайте, я за свои слова отвечаю.
— Пантелеймон, с тобой светские разговоры вести...
— Аристарх я!
— Евлампий!
— Убьют вот тебя!
— Лизавета, ты плакать не смей! Слезы есть проявление буржуазной мягкотелости. Вот!
— Мы плывем на лодке!
— У вас есть лодка? Где вы ее взяли?
— Вообще, это скорее самолет... наполовину... Мы на самолодке.
Спинка кресла перед Ричардсом сама по себе представляла для него откровение. В ней был кармашек с инструкцией по безопасности. В случае болтанки пристегнитесь ремнем. Если в салоне упадет давление, наденьте кислородную маску. Если забарахлит мотор, дополнительные инструкции можно получить от стюардессы. В случае неожиданной смерти при взрыве, надеемся, что у вас достаточно запломбированных зубов, чтобы облегчить опознание.
Баба, фраер, чисто мент — пирожок для вора,
Келешуй, браток, момент, вот тебе контора,
Замутить их надо в дело, чтобы рыбку съели смело,
И рамсы втереть умело, что к чему.
Легче долго внушать комару,
что жужжать по ночам неэтично,
чем окончательно проснуться
и прихлопнуть настырного гада.
Cлайд с цитатой