Я видел жизнь лишь на зелёном фоне
Игрального стола. И всё тогда
Для сердца было вечно и мгновенно.
И, словно фишки, падали года
И болью становились постепенно.
Я видел жизнь лишь на зелёном фоне
Игрального стола. И всё тогда
Для сердца было вечно и мгновенно.
И, словно фишки, падали года
И болью становились постепенно.
— Они обобрали меня как липку. Всё проиграл, всю зарплату.
— Так у нас же нет вроде игровых автоматов?
— Это карты. Покерные клубы. Они теперь вместо игровых автоматов. Это просто как клуб, как бильярдная. Ты приходишь, платишь взносы, что якобы играешь, а там уже на-настоящему начинаешь играть.
— А как же они зарабатывают? Одними взносами сыт не будешь, а игроки играют между собой.
— Я так понял, они спецов там подсаживают.
— Шулеры?
— Просто хороших специалистов. Вот они-то весь куш и забирают. Вы знаете, мне даже больше игровые автоматы нравились. Один вот раз проиграл, и вроде обижаться не на кого.
— Да и сейчас не на кого, кроме себя...
Где там первородство и злодейство?
Кто там понял новой жизни суть?
С каждой смертью продолжает действо
Драма, что в сердца вселяет жуть.
Всё прошло, и
«К прошлому возврата, -
Как сказал Есенин, — больше нет»,
Но в стихах, написанных когда-то,
Для меня остался прежний свет.
— Коля, я тут пересчитала наши деньги, которые мы на отпуск откладывали. Там не хватает 500 рублей. Ты что, опять в карты проиграл?
— Галя, я тебе сказал, что я с картами завязал. С домино нет...
— Твой азарт тебя до добра не доведёт. Помнишь, как однажды ты свою колымагу чуть в карты не проиграл?
— Я на тебя, Галя, никогда не играл!
В кромешном мареве заката,
Когда судьба на волосок
От той черты, где мы когда-то
Понять сумеем, что высок
Незримый мир, де только тени,
Где души словно миражи...
Но у крыльца скрипят ступени,
А под крыльцом живут ежи.
И всё земное с горним вместе
И образует жизни ряд,
Как будто звуки новой песни,
Которой ты безмерно рад.
Сильверс потерял 3 000 000 $ и ушёл отсюда с улыбкой — это то, что я называю успехом!