Мы с Малдером как-то говорили о звездном свете. Он идет до нас миллиарды лет. Звезды давно мертвы, а он все летит сквозь время. Этот свет не умирает. Быть может, он будет жить всегда. Он сказал, что туда отправляются души. Надеюсь, он прав.
Борьба на то и борьба. Она придает значение всему. Открывает какой-то смысл. Это и есть жизнь.
— «Никогда — это большой отрезок времени», Скалли, ты сама это сказала. «Хотя многомерность пространства предполагает множество результатов и бесконечное число вселенных, каждая вселенная может дать только один результат».
— Мне было двадцать три года, когда я писала это.
— Да, но я думаю, это означает, что ты не считаешь возможным изменить будущее.
— Вы перепутали трупы и провели ненужное вскрытие!
— Сэр, этот мертвец был очень похож на Мика Хофмана. На бирке было его имя!
— Скалли, если у меня в руках будет сумочка Мэрилин Монро, Вы скажете, что я спал с Джоном Кеннеди?
Если сестра станет твоей теткой, а мать выйдет за дядю, то ты сам себе станешь дедом
— Мы целыми днями играли во дворе, катались на велосипеде по берегу, ели бутерброды. Единственное место, где нужно было быть вовремя — это дома к обеду. Не нужно было запирать двери, никаких модемов, факсов, сотовых телефонов...
— Малдер, без телефона через две минуты у тебя разовьется кататоническая шизофрения.
— На старых морских картах картографы указывали на неизведанных территориях «Здесь водятся чудовища».
— У меня есть такая карта Нью-Йорка.
Когда-нибудь ты попросишь рассказать тебе о чуде твоего появления на свет, объяснить то, что необъяснимо, и если я не смогу тебе ответить, знай, сынок, это и есть ответ. Это и есть святая, но небезгрешная истина, которую тебе не познать в одиночку, если не встретишь ту самую свою противоположность, свою защитницу и свою погибель. Если не отправишься с ней в самый главный путь на поиски ускользающей неуловимой истины. Если тебе посчастливиться её отыскать, мой сын, смотри, не упусти её. Истина где-то рядом.
И если однажды тебе суждено узреть чудо, какое узрела я в тебе, ты поймёшь, что истина не в науке и не на просторах Вселенной. Истина в твоём сердце. И в этот миг тебя посетит благословение и отчаяние, поскольку самая истинная из всех истин либо навеки соединяет, либо с мучительной неизбежностью разделяет нас.
Если мы хотим переубедить чудовище, мы должны понять его. Проникнуть в его сознание. Но если нам это удается, не рискуем ли мы позволить ему проникнуть в наше?
Мы сидим здесь уже девять часов. Единственное, что может убить этого человека — его смертельное одиночество.
Cлайд с цитатой