— А вы тоже что ль партизаны?... Благодарю за службу, мужики! Не пожалеем живота своего за Россию-матушку! А?
— Вона как!
— Урраа!
— Уря-уря... [мужики вразнобой]
— А вы тоже что ль партизаны?... Благодарю за службу, мужики! Не пожалеем живота своего за Россию-матушку! А?
— Вона как!
— Урраа!
— Уря-уря... [мужики вразнобой]
Ради бога, трубку дай,
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закрученными усами.
Чтобы хором здесь гремел
Эскадрон гусар летучих,
Чтоб до неба возлетел
Я на их руках могучих.
Чтобы стены от ура
И тряслись, и трепетали.
Ради бога, трубку дай,
Ставь бутылки перед нами.
Всех наездников сзывай
С закрученными усами.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской.
Сабля, водка, конь гусарский -
С вами век мой золотой.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской,
Я люблю кровавый бой.
За тебя на чёрта рад,
Наша матушка Россия,
Пусть французы удалые
К нам пожалуют... Хо-хо!
За тебя на чёрта рад,
Наша матушка Россия,
За тебя на чёрта рад.
— Интересно, только мне жаль Криса Домико?
— Да, ужасно иметь богатого отца и все на свете. Зря ты поднял эту тему, я сейчас слезу пущу.
— Я хочу искупаться. Можно?
— Давай.
— Отвернитесь, пожалуйста!
— Ну ладно, я не брезгливый.
— Вас на эротику потянуло?
— Да видел я тебя — нет там никакой эротики... Давай ныряй, скромница.
Как мозги мне забивать разным всяким — так это запросто, а как помочь с делом — так никогда. Рози, душа моя, будь последовательна — запрягая, хоть сена клок дай.
Палач не знает роздыха!..
Но всё же, чёрт возьми,
Работа-то на воздухе,
Работа-то с людьми.
— Но в конце концов, Пьер, вы что же, не доверяете мне?
— Нет, почему же, доверяю. Только я вас не верю. Ибо знаете вы не больше моего, я же ничего не знаю.