Дать изображение ребенка — значит дать изображение города; вот почему доля изучения этого орла мы воспользовались обыкновенным воробышком.
На известной ступени нужды, бедняк, отупев, не жалуется больше на зло и не благодарит за добро.
Дать изображение ребенка — значит дать изображение города; вот почему доля изучения этого орла мы воспользовались обыкновенным воробышком.
На известной ступени нужды, бедняк, отупев, не жалуется больше на зло и не благодарит за добро.
Как это ни странно, первый признак истинной любви у молодого человека — робость, у молодой девушки — смелость. Это удивительно, и, однако, нет ничего проще. Два пола, стремясь сблизиться, заимствуют недостающие им свойства друг у друга.
Здесь судили обо всем — о делах и о людях. Насмехались над веком, что освобождало от труда понимать его.
Чем старше становятся дети, тем резче выявляется в них то, что родители хотели бы скрыть, вероятно, от самих себя…
И в ту же минуту у обоих мелькнула одна и та же мысль, заставившая его вспыхнуть, а ее улыбнуться.
Когда с нами случается что-либо необычное, мы стараемся двигаться, словно предметы, встречаемые нами на пути, могут подать нам благой совет.
Какой бы трудной и даже трагичной ни была жизнь ребенка, он всё равно радуется ей и постоянно находит поводы для радости. Возможно, потому, что ему пока не с чем сравнить, он ещё не знает, что может быть как-то иначе. Но, скорее всего, всё-таки потому, что детская душа ещё не успела зачерстветь, покрыться защитным панцирем — и более открыта добру и свету, чем взрослая.