Уолтер Лорд. Последняя ночь «Титаника»

И вот, этот самый «непотопляемый корабль» — возможно, величайшее инженерное достижение человека — уходил под воду в своё первое плавание.

Но смысл даже не в этом. Если это наивысшее достижение было столь хрупким, как же всё остальное? Если богатство и роскошь значили так мало в ту холодную апрельскую ночь, оставались ли они значимыми до конца того года? Десятки министров тогда твердили, что «Титаник» стал Господним уроком с Небес, дабы пробудить людей от их самодовольства и наказать за чрезмерную веру в материальный прогресс. Если это был урок, он сработал — с тех самых пор люди больше не были ни в чём уверены.

Другие цитаты по теме

«Убедите офицера не возвращаться!» — умоляла какая-то леди стюарда Итчеса. «Зачем нам рисковать жизнями ради бессмысленной попытки спасти других?» Остальные женщины согласились, и перед Питманом возникла дилемма. Наконец, он передумал и велел гребцам поднажать прочь от корабля. Весь следующий час пассажиры шлюпки #5 — сорок людей в лодке, которая могла выдержать шестьдесят пять — дрейфовали на спокойных волнах Атлантики, пока в трёхстах ярдах от них кричали несчастные тонущие.

Стюард Джонсон вспоминает, как четвёртый помощник Боксхолл спрашивал женщин в шлюпке #2: «Вернуться ли нам?» Те отвечали отказом. Так что лодка, заполненная лишь на половину, так же осталась дрейфовать.

Пока складные шлюпки A и B пытались убраться подальше от места крушения, сотни тонущих кричали и молили о помощи. Их голоса слились в один непрерывный подавляющий шум. Для кочегара Джорджа Кемиша, управляющего веслом в шлюпке #9, это было похоже на крики сотен тысяч футбольных фанатов на матче британского кубка. Для Джека Тейера, лежащего поперёк киля шлюпки B, это было похоже на ночной гул саранчи в лесах, что раздавался в самом разгаре лета, дома, в Пенсильвании.

Море не отпускало  так просто. Оно пропитывало сердце и не давало уйти далеко. Море нельзя было предать. Однажды расписавшись в служении ему, трудно было от него отречься.

— Я сегодня не получил ни одной двойки, так что все должно быть кошерно.

— Ты оценки свои вообще видел?

— Эээ, нет.

— Так взгляни же.

— У меня ни одной тройки? Но ты же утром сказала, что...

— Да, я соврала, но ведь хуже не стало. Наоборот — ты получил больше, чем рассчитывал. Ведь, если бы я тебя не запугала, ты бы и не подумал стараться, ведь так?

— Ну, наверное.

— Так-то, ты еще поблагодаришь меня, когда будешь поступать в универ, ибо все твои действия отразятся на твоем будущем.

— Правда?

— Нет, блин, я тут просто так распинаюсь. Конечно правда. Главное было показать тебе это. Дальше ты уж сам решай, как стоит жить.

Когда надежды нет, надо хот что-то делать. Я не сдамся просто так.

— Я бы хотела быть хорошей...

— Ты и есть хорошая!

— Откуда ты знаешь?

— Так ведь... Я слушаю сердце.

— Я тоже хочу слушаться сердце. И сердце говорит мне, что мы не как наши родители. [обращается к Джею] Ведь воровство не приносит тебе счастья, турны и призовая пицца с командой — вот что тебя радует. [обращается к Карлосу] А ты становишься счастливым, почесав пузо Чуви. [обращается к Иви] А Иви не придется играть глупышку, чтобы заполучить парня. Ты такая умница! А я не хочу наполнять мир злом — это не делает меня счастливой. Я хочу учиться, и быть с Беном, потому что Бен делает меня по-настоящему счастливой. Наша дружба делает меня счастливой. Не разрушения. Я выбираю добро, ребята!

— Посмотрите на эту водную поверхность, — говорил он, указывая на безграничную гладь океана. — Тихий и Атлантический океаны занимают двести пятьдесят пять миллионов квадратных километров — вдвое большую площадь, чем все пять частей света вместе. Недаром океан издавна служил символом бесконечности, мощи, непокоренной воли. Он неистощим в своей доброте и в гневе... Он бесконечно много дает, но может и отобрать все — самое жизнь. Неудивительно, что в древности его обожествляли. Но и этот «бог» был побежден в тот самый момент, когда первобытный человек, упавший в воду, случайно ухватился за плавающий ствол дерева и убедился, что этот ствол держит его на воде. С этого момента начинается история покорения океана — история мореплавания. Придать куску дерева наибольшую устойчивость, научиться управлять им по желанию — вот к чему сводился прогресс в области кораблестроения на протяжении многих тысячелетий.

Я считаю, один из главных уроков в том, что все может измениться очень быстро.

Ошибки, перегибы, петли — признак, что мы взяли на себя смелость быть творцами своей жизни.

Ошибаться здорово. Ошибаться — привилегия живых.