Уолтер Лорд. Последняя ночь «Титаника»

Пока складные шлюпки A и B пытались убраться подальше от места крушения, сотни тонущих кричали и молили о помощи. Их голоса слились в один непрерывный подавляющий шум. Для кочегара Джорджа Кемиша, управляющего веслом в шлюпке #9, это было похоже на крики сотен тысяч футбольных фанатов на матче британского кубка. Для Джека Тейера, лежащего поперёк киля шлюпки B, это было похоже на ночной гул саранчи в лесах, что раздавался в самом разгаре лета, дома, в Пенсильвании.

Другие цитаты по теме

«Убедите офицера не возвращаться!» — умоляла какая-то леди стюарда Итчеса. «Зачем нам рисковать жизнями ради бессмысленной попытки спасти других?» Остальные женщины согласились, и перед Питманом возникла дилемма. Наконец, он передумал и велел гребцам поднажать прочь от корабля. Весь следующий час пассажиры шлюпки #5 — сорок людей в лодке, которая могла выдержать шестьдесят пять — дрейфовали на спокойных волнах Атлантики, пока в трёхстах ярдах от них кричали несчастные тонущие.

Стюард Джонсон вспоминает, как четвёртый помощник Боксхолл спрашивал женщин в шлюпке #2: «Вернуться ли нам?» Те отвечали отказом. Так что лодка, заполненная лишь на половину, так же осталась дрейфовать.

И вот, этот самый «непотопляемый корабль» — возможно, величайшее инженерное достижение человека — уходил под воду в своё первое плавание.

Но смысл даже не в этом. Если это наивысшее достижение было столь хрупким, как же всё остальное? Если богатство и роскошь значили так мало в ту холодную апрельскую ночь, оставались ли они значимыми до конца того года? Десятки министров тогда твердили, что «Титаник» стал Господним уроком с Небес, дабы пробудить людей от их самодовольства и наказать за чрезмерную веру в материальный прогресс. Если это был урок, он сработал — с тех самых пор люди больше не были ни в чём уверены.

В жизни есть очень много школ, которые ты проходишь. Говорить однозначно, что необходимо высшее образование, для того чтобы быть богатым — этот постулат не работает. Но одновременно можно сказать другую вещь. У тебя шансы лучше к тому, что бы быть богатым, когда ты более образован и к тому же, имеешь те природные качества, которыми наделяет судьба человека, которому дано быть богатым, преуспевающим, или же великим бизнесменом.

Отношения, в которых один партнер может выражать враждебность, а другой — нет, основаны на радикальном дисбалансе сил. Тем не менее, женщина, которая считает, что в этих отношениях она является бессильной стороной, не осознает реального положения вещей. На самом деле у нее БОЛЬШЕ сил, чем у партнера, потому что ОН ЗАВИСИТ ОТ НЕЕ НАМНОГО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОНА ОТ НЕГО. Просто она этого не понимает. Его потребность в поддержке, его страх быть покинутым, нужда в постоянном контроле, ревнивое собственничество и искаженное представление о действительности делают его колоссом на глиняных ногах. Каким бы сильным он ни казался, он ЧУВСТВУЕТ силу, только если подчиняет и контролирует партнершу. Это дает ему чувство безопасности и защищенности, но и заставляет выбирать очень жесткую схему поведения.

Я не желаю получать звёзды за гражданскую войну!

Все хотят смотреть на курс доллара. А надо смотреть на цены в магазине Пора понять, что все доктрины 90-х, что будем качать нефть, а на эти деньги покупать, они умерли. Вообще надо отказываться от абсолютно порочной доктрины Гайдара. Надо осознать, что в нашем прошлом были великие экономисты. И их фамилия была не Гайдар. Надо хоть немножко уважать себя. Так же как мы уважаем себя в вопросах медицины. Мы же не отказываемся от опыта великого Семашко. Мы же не отказываемся от опыта Пирогова. Мы не говорим ничего плохого про Мясникова. Не говорим ничего плохого про Сеченова. Но если посмотреть людей, которые стали основоположниками современной экономической науки, но другой, по которой пошел Китай, по которой пошла Индия, многие эти идеи взяла Япония, а мы взяли их всех и свезли на свалку истории, вытряхнули и сказали: нет, мы возьмем совершенно других людей. А эти другие — вторичны. Просто не надо забывать своих титанов. Потому что многие из них и их идеи получали Нобелевские премии.

Лично я не уверен, что теория — такое уж благо для искусства.

Человек, поддавшийся страху, похож на белку в колесе. Его мысли бегают по кругу и с каждым оборотом всё больше и больше выходят из-под контроля.

Музыка, услышанная в подростковые и юношеские годы, составляет значительную часть той мелодики, которая нам будет нравиться всю оставшуюся жизнь.

— Когда-то я любила ходить в горы. В них тихо и просто.

— А у меня был дядя. Дядюшка Джим. Вот он-то и научил меня всему, что связано с походом.

— А я думала, ты был городским мальчиком.

— Ну да, до мозга костей. А мой дядя не был городским. Родом из Каролины, уехал оттуда давным-давно.

— И где он сейчас?

— Не с нами.

— Мне очень жаль.

— Да, но что тут, блъ, поделаешь. Нужно жить дальше, так? Стараться беречь то время, что у тебя есть.

— Мы теряем многих любимых людей...

— Слишком многих. Слишком рано.

— Иногда я думаю, что лучше всего этого избегать. Быть проще, понимаешь?

— Мне так не кажется. Сохранил или потерял — нельзя жалеть. Никаких сожалений. Давай, Ханна, скажи — «никаких сожалений».

— «Никаких сожалений»?

— Да, именно так, чёрт возьми. Без сожалений. Никаких, блъ, сожалений.

— Хи-хи. Без сожалений. Никаких, блъ, сожалений. Ха-ха-ха...

— Да, это уже другой разговор.