— И за чем же дело стало?
— За тем, что мне моя свобода дороже вашей колдовской силы.
— И что же в ней такого дорогого?
— Только глупцу непостижимо, что дороже свободы ничего не бывает, и никакая магия с ней не сравнится!
Библиотекарь закивал и как бы невзначай заметил:
— А ещё у нас проходят шабаши с полуголыми ведьмами.
— Насколько полуголыми? — заинтересовался Андреас.
— Ты хоть дьявола видела?
— Видела. Но мы называли его Библиотекарем.
Луна в глазах Филиппа засияла чуть ярче.
— Как ты его вызвала?
— Никак. Он сам к нам в гости пожаловал, мы его даже не приглашали.
— Почему не приглашали?
— У нас не убрано было.
— Что ты будешь с ними делать? — заинтересовался Андреас. — Убьёшь? Или прогонишь?
— Что ты! — возмутилась Лара. — Я же просвещённая девушка, развившая свой разум в духе гуманизма... Я просто превращу их в людей.
Лара учила немое заклинание для стирания памяти, ожидая, пока нагреется вода. Учила, пока раздевалась. Учила, пока лежала в ванне. «Семь строк беспросветного бреда» преследовали её даже во сне...
— Ка-ар-р!
— А-а? — Она подскочила, забрызгав пол. — Что такое? Я же просила меня не отвлекать.
Крэх сидел на краю ванны и с укором качал головой.
— Я не сплю. Всего лишь задремала.
Когда ворон с оглушительным карканьем вылетел вон, Лара обнаружила, что колдовская книга валяется на мокром полу, и быстро обтёрла её тряпкой, пока никто не заметил, как она непочтительна с древним источником чёрной магии.
— Не бойся, — обратился к стражнику его напарник, — ведьмы не могут вредить тем, кто их арестовывает. Ты когда-нибудь слышал, чтобы ведьма убила инквизитора во время пыток или на суде?
— Нет.
— А всё почему?
«Потому что ведьмы, которых вы ловите, не настоящие», — подумала Лара.
— Потому что на нашей стороне Бог! — с гордостью объявил стражник, подняв палец.
— С чего ты взяла, что если я животное, то непременно завидую человеку и мечтаю оказаться на его месте? — удивилась Адская Тьма.
— А разве нет?
— Конечно, нет. Всё, что мне нужно, — это быть свободной, чтобы никто меня не понукал и не взбирался мне на спину, потому что это больно. Больно до онемения! То, что я не хочу страдать по вине человека, не значит, что я сама хочу быть человеком и мучить другую лошадь. Я лишь хочу, чтобы человек не делал из меня свою рабыню.
— Я понимаю, — кивнула Лара, — но мир так устроен, что единственный способ избежать рабства — это самой стать хозяйкой.
— Вздор! Вы, люди, такие смешные.
— Женщина? Хорошенькая? Точно ведьма.
— То есть, если бы я была безобразна...
— Тогда бы мы тем паче признали тебя ведьмой.
— Ты будешь мне помогать? Надо стереть кровь, перепрятать колдовскую книгу и мои платья.
— Платья-то зачем?
— Ненавижу, когда мою одежду носит кто-то другой. Ты куда?
— Прятать свои трубки! Я тоже, если хочешь знать, брезгливый.
— Почему вы не стали тушить пожар? — спросил дознаватель.
Мельник посмотрел на молодого человека так, будто тот сказал несусветную глупость.
— Это же ведьмин дом. Люди в него не то что заглядывать, даже мимо проходить боялись.
«А бабушка всё переживала, как бы к нам не нагрянули гости», — с грустью вспомнила Лара.
— Всем известно, что незамужние женщины суть потенциальные ведьмы, — поддержал обвинителя епископ. — Силы, которые они должны тратить на мужа и детей, никуда не расходуются и привлекают нечистого.
— Да вы... — Ларе понадобился весь запас её терпения, чтобы не закончить фразу.
«Баран и осёл — вот ваша суть!»
Cлайд с цитатой