— Ты будешь мне помогать? Надо стереть кровь, перепрятать колдовскую книгу и мои платья.
— Платья-то зачем?
— Ненавижу, когда мою одежду носит кто-то другой. Ты куда?
— Прятать свои трубки! Я тоже, если хочешь знать, брезгливый.
— Ты будешь мне помогать? Надо стереть кровь, перепрятать колдовскую книгу и мои платья.
— Платья-то зачем?
— Ненавижу, когда мою одежду носит кто-то другой. Ты куда?
— Прятать свои трубки! Я тоже, если хочешь знать, брезгливый.
— Рональд! — закричала Элизабет. — Как я рада тебя видеть!
Он посмотрел на свою спасительницу, поморщился и сказал:
— Фу, какая ты грязная, Элизабет! Пахнешь пеплом, волосы всклокочены, напялила этот бумажный мешок... Оденься, как нормальная принцесса, тогда и поговорим.
— Знаешь, Рональд, – ответила ему Элизабет, – твоя одежда в полном порядке, да и прическа тоже. С виду ты вполне похож на нормального принца, но на самом деле ты полная задница!
Элизабет, само собой, не вышла замуж за Рональда, и ни разу об этом не пожалела!
Никто не учится моему языку,
Мне не пристало принимать каждый их лозунг,
Слушать, у кого какой нарыв наболел.
Мне не пристало сапоги с налипшим навозом
Видеть прямо на моем кофейном столе.
До чего порой звереет скука,
До чего бывает ночь тоскливой,
Но бросает меня в дрожь от стука,
Перехватывает дух брезгливость.
Замолчат, когда я начисто слягу,
Всех моих сигнализаций сирены,
И вы увидите внутри саркофага
Расцарапанные пальцами стены.
На его лице была обычно написана лёгкая брезгливость: будто он ненароком влил в чай скисшее молоко и во рту у него до сих пор гадко.
Тяжело сохранять узы брака крепкими. Моя жена целует собаку в губы, а из моего стакана даже не выпьет.