Ее голос, один только ее голос сумел бы успокоить самые взвинченные нервы. Он обладал мягкостью, облекал ее слова нежной медовой оболочкой. Она зачаровывала даже в темноте.
Каждый новый день я открываю глаза
В надежде, что луна уже скрылась за облака
И длинная дорога солнцем вновь озарена.
Бессонница – она свела меня с ума.
Вновь заплутаю я в потоке этих странных мыслей,
Порой безумных, совсем не имеющих смысла,
Сменяющихся быстро и так туманящих разум,
Вроде бы ни о чём, а вроде обо всём и сразу.
И с этим беспорядком в голове
Я выйду на балкон в беспримерной тоске,
В нелепой суете ночного города
Вспомню я, что всё ещё не так плохо ведь.
Жив я, Слава Богу, и здоров,
В отличие от многих имею свой кров,
В кругу своей семьи встречаю вечера,
Уже за это благодарен Богу я.
Иногда прошлое, которое должно было умереть, безжалостно проявляется в приступах воспоминаний и волшебных снах. В таком случае человек может обрести покой, только если он забудет все. Суть в том, что время — единственный друг забвения, а дружба вечной не бывает. Покой — это роскошь, и те кому не досталась трава забвения, получить ее могут, только заснув навеки.
Москва часто казалась ей, коренной столичной жительнице, двойственным городом — сквозь понятный, рациональный, легко постижимый внешний слой сквозил второй, непредсказуемый, живущий в своем темпе и по своим законам. Так и сейчас: откуда в седьмом часу вечера, в предпраздничной горячке за неделю до Нового года, вдруг взялось в воздухе это медлительное умиротворение, созерцательность большого сонного кота, грезящего, глядя суженными янтарными глазами на пламя свечи, горящей в темной комнате? Как будто что-то невидимое само по себе жило и дышало на этих улицах, где снег мгновенно превращался в сырую слякоть, где от бесконечной череды светящихся окон и вывесок он не был белым — только алым, голубым, зелёным, жёлтым...
Чем больше сахара в голосе, тем выше вероятность, что сахар нужен, чтобы припудрить яд.
Когда женщина стареет, с ней могут произойти многие неприятности: могут выпасть зубы, поседеть и поредеть волосы, развиться одышка, может нагрянуть тучность, может одолеть крайняя худоба, но голос!.. Голос у нее не изменится.
— В детстве я ходила босиком. Матушка говорила: пройдись босиком и вся тоска и беды уйдут. Земля дарует человеку добро и радость. Мне кажется, она была права.
— Она была права. Только земля даёт нам настоящий покой. Но вот только, где этот покой искать: на земле или под землёй?
Cлайд с цитатой