Пер Лагерквист

Дети иногда чувствуют одиночество, даже когда они окружены любовью, но близкие об этом не догадываются.

Я чувствую, как она приближается ко мне, бесконечно милосердная, сестра жизни, так долго не замечавшая меня; она гладит мой лоб прохладной рукой, единственная утешительница, дарующая покой. Но я жаждал лишь ласки Твоей руки. Теперь я знаю, Ты не покинешь меня, останешься со мной, возьмёшь меня в Своё царство, уведешь меня в Святую землю.

Дети иногда чувствуют одиночество, даже когда они окружены любовью, но близкие об этом не догадываются.

Я чувствую, как она приближается ко мне, бесконечно милосердная, сестра жизни, так долго не замечавшая меня; она гладит мой лоб прохладной рукой, единственная утешительница, дарующая покой. Но я жаждал лишь ласки Твоей руки. Теперь я знаю, Ты не покинешь меня, останешься со мной, возьмёшь меня в Своё царство, уведешь меня в Святую землю.

Все люди считают, что жизнь слишком сложна. Так оно и есть, потому что они сами ее усложняют.

Любовь смертна. И когда она умирает, то начинает разлагаться и гнить, и может образовать почву для новой любви. Мертвая любовь живёт тогда своей невидимой жизнью в живой, и, в сущности, у любви нет смерти...

От горя человек не становится добрей. Коли я страдаю, отчего другой не должен страдать!

Вот так черпаем мы познания, принимаемые нами за истину, у тех, кому мы, по сути дела, менее всего доверяем, так мы, сами того не сознавая, руководимся в жизни тем, что нам более всего отвратительно.

Ничто не становится так чуждо человеку, как мир его детства, оставленный им насовсем.