— Я защищала тебя!
— Ты защищала себя.
— Я защищала тебя!
— Ты защищала себя.
— Женщин никто не спрашивает. Мы отдаём, отдаём и отдаём, пока не сломаемся. А я не хочу, чтобы это меня сломало.
— Вы сильнее, чем думаете, Клаудия. Без сомнения.
— А если нет?
— После всего, что ты мне сделала, могу представить, какой матерью ты для него была.
— Хорошей матерью.
— Все плохие матери так говорят.
— Желаю тебе удачи, Фэллон.
— Я не верю в удачу. Я верю в возможности. И сегодня я её не упущу.
— Что ты предлагаешь? Свернуться калачиком и рыдать?
— Если тебе так станет легче, то да.
— Ты убила моего отца, а мне сказала, что он меня бросил.
— Я защищала твою мать. Он был плохим человеком.
— Ты врала мне десять лет. Думаешь, ты хорошая?
Говоришь у каждого есть цена, Блейк Кэррингтон. Но знай одно. На меня ты ценник не повесишь.
Самому сильному мужчине нужно место, где можно отдохнуть. Самой сильной женщине нужно знание того, что она не одна. Что за ее спиной есть кто-то сильнее.
— Предлагаю пого...
— Пошла вон!
— Уйди, Фэллон!
— Уйди!
— Да пошли вы, никуда я не уйду. Я хочу рассказать про эту чокнутую. Почему у чокнутой пистолет?
Самое хреновое, что это процесс самораскручивающийся — если одна толпа взяла оружие, все соседи будут просто вынуждены сделать то же самое, без вариантов.