Семь самураев (Shichinin-no samurai)

Другие цитаты по теме

Каждая хорошая крепость нуждается в изъяне, чтобы привлечь противника.

Индивидуальная оборона губит всех коллективно. Коллективная оборона защищает каждого индивидуально.

— Была война. Мы проиграли.

— Война с кем? (Доктор не отвечает с задумчивым видом) А твой народ?

— Я — Повелитель Времени. Я — последний из Повелителей Времени. Их больше нет. Я — единственный оставшийся в живых. Я путешествую один, потому что больше никого нет.

— Есть я.

Когда Дефо создавал идеальный образ отшельника — Робинзона Крузо, он все же оставил ему надежду на встречу с людьми, и одна только мысль о возможности близкой встречи поддерживала его и утешала. А мне от людей — когда они приближались ко мне — приходилось прятаться под угрозой смерти. Чтобы выжить, я должен был оставаться один, совершенно один.

По-моему, мы все-таки проиграли. Крестьяне — победители, а не мы.

Барон фон дер Пшик

Покушать русский шпик

Давно собирался

И мечтал.

Барон фон дер Пшик

Забыл про русский штык,

А штык бить

Баронов не отвык.

Мундир без хлястика,

Разбита свастика,

«А ну-ка влазьте-ка

На русский штык!»

«Барон фон дер Пшик,

Ну где твой прежний шик?»

Остался от барона

Только пшик — капут!

С утра и до вечера ты все ждал чего-то, но ничего не случалось. Ты ждал, ждал — и ничего не происходило. И так все ждёшь, ждёшь, все думаешь, думаешь, думаешь, пока не начинает ломить в висках. Ничего. Ты по-прежнему один. Один. Один...

В то время как вокруг шла резня, в центре атакуемых волынщик, сидевший на барабане и хранивший полнейшее спокойствие, опустив меланхолический взор, полный отражений родных озер и лесов, играл песни горцев. Шотландцы умирали с мыслью о Бен Лотиане, подобно грекам, вспоминавшим об Аргосе. Сабля кирасира, отсекшая волынку вместе с державшей ее рукой, заставила смолкнуть песню, убив певца.

— Тебе сегодня ночью кто-нибудь расплетет волосы или сделать попрочней?

— Не расплетет, потому что находится далеко и даже не знает, как мне этого хочется. Но делай так, как будто он расплетет.

В войну погиб цвет народа. В живых из лучших сохранились немногие. А дети не стали лучше отцов, хотя нельзя осуждать какое-либо поколение целиком. Вот, может быть, поэтому теперь и мало кто рискует броситься грудью на амбразуру, защищая свою и чужую честь...