— Мы собрались здесь, чтобы проститься с Таком и... э... как там звали второго?
— Кико.
— О да, и Ки... э...
— ... ко.
— ... ко! Мы никогда его не забудем...
— Их.
— Да, и их мы тоже не забудем.
— Мы собрались здесь, чтобы проститься с Таком и... э... как там звали второго?
— Кико.
— О да, и Ки... э...
— ... ко.
— ... ко! Мы никогда его не забудем...
— Их.
— Да, и их мы тоже не забудем.
— Джера, у нас неприятности. Если Джиболба не сдаст свой экзамен шамана, Жужу отправят меня в другую деревню.
— Что? Ни за что на свете! Я не позволю переселить тебя в другое племя, где ты найдешь новую лучшую подругу, которую мне придется побить, чтобы вернуть тебя.
— Эм... спасибо.
— Молчать! Волшебник Жужу прочтет твои мысли... Мммм... Да! Ты переживаешь, что твоя сестра Зария унизит тебя, если узнает о твоей...
— Эй! Ты же должен читать мысли Така!
— Да, но твои гораздо интереснее.
— Мне кажется, ко всему этому ты имеешь отношение!
— Не имею понятия, о чем ты говоришь. А если бы имел, то сказал бы, что это твой папочка придумал!
— То есть, мой папа попросил тебя превратить его в ребенка?
— Я не припомню, но да.
— Что же мне теперь делать, Геральт? Я не думал, что всё кончится вот так... Я напишу про тебя свою лучшую балладу. Пусть люди узнают всё про тебя... Ты всегда говорил, что у меня замечательный голос...
— Они живы.
— Да ты гонишь!!
— Мы вообще-то переживаем за тебя.
— Не будем драматизировать. Я просто сяду на поезд и уеду навсегда.
— О нет! Они забрали папу и Зарию!
— Нет, меня они не поймали.
— Оу. Может тогда догонишь их?
— Это был лучший день в моей жизни!
— И не говори, чувак. Надо делать вид, что мы умерли, каждый день!
— Вождь сыграет главную роль!
— И кем я буду? Воином? Королем? Богом?
— Будешь... жуком.
— Хм, не бывает мелких ролей, бывают...
— ... мелкие жуки.
— Уходя в дальнейшее пространство...
— Не уходите, товарищ Бендер.
— Я блесну непрошенной слезой...
— Я сама сейчас заплачу.
— В страсти, как и в счастье, все мы ищем постоянства, но ничто не вечно под луной...
— Ну, что же мне теперь делать?
— Может быть, вы скажете кому-то...
— Что я скажу? Кому мне говорить?
— Где-то на закате ваших лет...
— Ах ты, мерзавец.
— Все-таки была, была одна минута, той любви, какой уж больше, извините, нет.
— Хам! Ворюга! Изменщик! Подлец!
Так — совсем не житель нашей деревни, и его скорое изгнание будет очень болезненным!