— Паршиво выглядишь.
— Это была моя любимая куртка!
— Паршиво выглядишь.
— Это была моя любимая куртка!
— Как бы то ни было, есть четкая граница между тем, кто мы есть и теми, кого мы преследуем.
— Но черта же есть?
— Да, чтобы мы знали, где ее пересечь.
— Религия что ли какая-то?
— Это не религия, это секта. Живут за счет простаков, которые верят всяким проходимцам.
— Страны третьего мира.
— Как выразился мой юный друг: мои акционеры так не считают.
— Ты пользуешься человеческой наивностью, отбираешь у людей деньги и проигрываешь их в покер. Господь простит мне все грехи, если я уйду отсюда с твоими деньгами.
— Мы здесь, чтобы помочь вам.
— Я знала, что ты коп. Знала. Ты нам поможешь? Защитишь нас? Каждый день полиция, судьи приходят сюда, чтобы трахнуть нас! От них ты нас тоже защитишь!?
— Ты что, с похмелья?
— С чего ты взяла?
— На голове промчалось стадо бизонов, вид словно ты только проснулся.
— Это наше домашнее задание для терапии — ролевая игра. Когда Тревис заявится, я покажу ему, каково профессиональному детективу, то есть мне, работать с таким бомжацки выглядящим психом, как он.
Убежденность в собственной безобразности на пороге среднего возраста — дело обычное и, возможно, даже повсеместно распространенное.
Итак, он привозит сюда девушек, что делает его засранцем недели, но он еще и набивает свои самолеты детьми, а это уже Нобелевская премия по идиотизму.