Ли Каун Ю

Первый русский спутник, запущенный в космос в октябре прошлого года, символизировал новую эру в науке и технологиях, в покорении человеком природы. [...] Однако вместо радости и ликования он принес в одну из частей света ужас и уныние. Американцы из кожи вон лезли, стараясь запустить свой спутник, — их подстегивал страх, что спутники под управлением русских могут использоваться для завоевания или разрушения Америки. Человек сумел покорить космос, но так и не справился со своими первобытными инстинктами и эмоциями, которые требовались ему в каменном веке, но мешают в веке космическом.

Другие цитаты по теме

Неужто там, на донце души, всего-то и есть, что страх одиночества и бесприютности, боязнь показаться таким, каков есть, готовность переступить через себя?..

Я знаю их — часы скорбей:

Мученья, упованья, страх,

Тиски обид, шипы страстей,

Цветы, рассыпанные в прах;

Бездонный ад над головой,

Пучины стон, недуг зари

И ветра одичалый вой -

Они со мной, они внутри.

Иной бы это разбренчал

На целый мир, как скоморох;

Но я о них всегда молчал:

Их знаешь ты, их знает Бог.

Ночь. Чужой вокзал.

И настоящая грусть.

Только теперь я узнал,

Как за тебя боюсь.

Грусть — это когда

Пресной станет вода,

Яблоки горчат,

Табачный дым как чад

И, как к затылку нож,

Холод клинка стальной, —

Мысль, что ты умрёшь

Или будешь больной.

На капиталистическом Западе привыкли решать все проблемы при помощи денег — и к чему это привело? Посмотрите на тот же Бродвей в Нью-Йорке. Вы увидите бездомных, бродяг на улице. Причем их сегодня больше, чем в 1950-х и 1960-х годах, перед началом программы «Великое общество». Почему? Почему все только ухудшилось после того, как президент, движимый сочувствием, вдохновился грандиозным видением богатого и процветающего общества, где никто не обойден заботой — будь то черные или национальные меньшинства, или бездомные и безработные? В итоге в стране стало еще больше несчастных и униженных, обездоленных и нищих. В чем причина? Неужели мы не усвоили этот урок? И где тогда бродяги в Сингапуре? Покажите мне хотя бы одного. Вот чем я горжусь.

В них не было ничего. Никакого выражения вообще. И в них не было даже жизни. Как будто подёрнутые какой-то мутной плёнкой, не мигая и не отрываясь, они смотрели на Владимира Сергеевича. . Никогда в жизни ему не было так страшно, как сейчас, когда он посмотрел в глаза ожившего трупа. А в том, что он смотрит в глаза трупа, Дегтярёв не усомнился ни на мгновение. В них было нечто, на что не должен смотреть человек, что ему не положено видеть.

Время — обман. Туман в глазах.

Мой страх — мой туз в рукавах.

Я знаю, что там, где я,

Моря открывают суть бытия.

Время — мой враг. И каждый мой шаг

В этот мрак — я теряю себя.

Я — не я. Это тень. Ночь и день -

Все смешалось в моей голове.

Мы лучше будем жить в страхе перед неизведанным новым, чем позволим себе дать шанс пойти дальше и найти себя... ведь нам так привычней...

... Нет на свете такой подлости, на которую бы не толкнул нас страх.

— Розе, кто знает, почему мне хочется спеть тебе песню? Ты помнишь, как я тебе пел? Но, как я спою, ведь я Ругантино. Я всего лишь умею сочинять куплеты. Смотри на меня, я умираю ради тебя, чтобы быть мужчиной и мне страшно...

— Цветок завял, мой ангел из замка уходит, а в сердце осталась лишь шпага...

Мне хотелось сбежать из города, подальше от суеты. Хотелось лежать под деревом, читать, там, или рисовать, и не ждать, что тебя кто-нибудь подкараулит и набьет морду, не таскать с собой нож, не бояться, что в конце концов женишься на какой-нибудь тупой, бессмысленной девахе.