Мне хотелось сбежать из города, подальше от суеты. Хотелось лежать под деревом, читать, там, или рисовать, и не ждать, что тебя кто-нибудь подкараулит и набьет морду, не таскать с собой нож, не бояться, что в конце концов женишься на какой-нибудь тупой, бессмысленной девахе.
Изгои
Я так легко вру, что иногда самому не по себе делается, — Газ говорит, что это все потому, что я много читаю.
Я оглядела ее всю и вдруг поняла: не смерть убивает человека. Это делает жизнь. Смерть всего лишь ставит точку в конце предложения, показывает, что возврата уже быть не может. Она закрывает дверь перед живым миром, в то время как жизнь не спеша подводит нас к этой дверь и снимает с нее замки. И неважно, насколько дорогое вино, и насколько красивый бокал — все мы достигаем дна, и у всех губы узнают привкус осадка, привкус смерти.
Я знал, что уши у меня красные — так они горели, — и я радовался, что на улице темно. Я повел себя как дурак.
Вы знаете, что такое умереть ещё до смерти? Сердце бьётся так сильно, что словно вырывается из грудной клетки, бьётся о лёгкие, не способные употреблять кислород. В глазах темнеет, и фейерверком стреляют миллиарды чёрных точек. Тело становится не послушным, будто тряпичным.
Больно было по-прежнему. Когда долго человека знаешь, в смысле прямо по-настоящему знаешь, как-то трудно свыкнуться с мыслью, что он вдруг взял и в одну ночь помер.
Больно было по-прежнему. Когда долго человека знаешь, в смысле прямо по-настоящему знаешь, как-то трудно свыкнуться с мыслью, что он вдруг взял и в одну ночь помер.