Туман захватывает всё в тиски густого безумия. От него не убежать, не скрыться и не найти спасения, разве что только в прозрачных водах прудов, затерянных в лесу.
Базовые познания в ботанике однажды могут спасти вам жизнь.
Туман захватывает всё в тиски густого безумия. От него не убежать, не скрыться и не найти спасения, разве что только в прозрачных водах прудов, затерянных в лесу.
За долгие годы я находил много разных чудес в тумане, но только теперь я понимаю, как обойти его нерушимые правила.
Если ты бездействуешь, их кровь на твоих руках. Если ты их спасаешь, то распаляешь её голод.
Путешествуя сквозь туманную мглу, скрывающую здешние окрестности, я с самого начала ощущал чьё-то присутствие. Нечто перемещалось по этим забытым местам, его яркие цвета отчетливо видны даже сквозь густую дымку тумана, который нарастал между нами.
Переместившись в новое, но чем-то знакомое место, я впервые смог осмотреться: цирковая тележка, перемещаемая чем-то похожим на лошадь, но, на мой взгляд, более старым и зловещим.
Я наблюдал сквозь деревья, когда дверь повозки слегка приоткрылась и тёплый, золотистый свет стал наполнять это заброшенное место. Я полагаю, что это произошло умышленно, чтобы привлечь внимание, однако образ, который возник вскоре, был не что иное, как: смесь элементов костюма Шпрехшталмейстера, клоуна и других ярмарочных атрибутов. На его лице был кошмарный грим, жалкое подобие улыбки, нанесённой поверх обвисших губ. На его талии располагалась коллекция того, что во всём мире известно как пальцы. Но насколько должно быть чудовищным существо, чтобы собирать подобные трофеи?
Клоун осмотрел свои окрестности и устремил свой взор на меня. На его лице проявилась «двойная улыбка» и, прежде чем вернуться обратно, он кивнул мне. Я полагаю, что он предпочитает менее осведомлённых жертв, чем я, и я благодарен звёздам за это.
Туман вроде бы защищает от зверя, но он словно яд, как раковая опухоль, наполняет нас тьмой и безумием.
— Вы желаете отомстить, миссис?
— Ее сдерживает клятва. Ей нельзя убивать, даже ради своего спасения. Но за нее готов убить я.
— И я.
— И я, миледи.
Нет спасителя в вопросах сердечных. Есть те, кому мы откроемся после того, как сами себя спасем.
Южная школа считает, что Господь спасает грешную душу подобно кошке, которая схватывает котят и уносит их в верное убежище. Северная школа настаивает на том, что Господь спасает грешную душу как обезьяна, уговаривающая детенышей обнять ее, чтобы она могла унести их.