Не зажечь свечи за здравие и нельзя в помин души,
Мне досталось испытание быть ни мертвым, ни живым.
И взлетев в объятия вечности, словно птицы над рекой,
Мы в бою пропали без вести, не найдя в земле покой.
Будут вечно наши матери ждать о нас любую весть,
Все, кто веры не утратили в то, что мы свете есть.
Не живые и не павшие, не пришедшие с войны,
Просто без вести пропавшие сыновья своей страны.
Клеопатра, Клеопатра... Когда загремит труба, каждый из нас понесёт свою жизнь в руке и швырнёт её в лицо смерти...
— Любовь побеждает смерть, так говорят люди, – шепчу я.
— Но не любовь определяет судьбу, не любовь решает, кто умрёт, а кто будет жить. У любви есть власть над людьми, но не над вечностью. Судьба – вечна. Смерть – вечна. Но…
— … любовь – нет.
Иду вдоль побережья, оно кажется нескончаемым. Оно останется после меня. Я уйду, а оно не исчезнет. Возможно, оно вечное. Океан останется, а я умру. Может быть, когда-то он высохнет. Но я этого не увижу. Говорят, что через миллионы лет взорвется солнце. Как ни странно, но этого я тоже не увижу. Как много вещей и событий произойдут после моей смерти! И они не будут иметь ко мне никакого отношения.
Смерть. Вот бездна, которую тщетно пытаются понять люди. Ее неизъяснимость пьянит и кружит голову, ее вечность манит и устрашает. Но человек сам – бездна и вечность...
Часто охватывает отчаяние. Отчаяние бессилия слова. Ты видишь, что миф для многих, для большинства по-прежнему правдивее и сильнее фактов и самого инстинкта жизни, самосохранения. Когда я сижу за письменным столом, я стремлюсь не только записать, восстановить, воссоздать действительность — хочу прорваться словом куда-то дальше. Чтобы это была и правда времени, и какая-то догадка о человеке вообще. Прорваться дальше. Дальше слов… Это редко удаётся. А вот миф туда прорывается. В подсознание…
И когда мать, у которой государство забрало сына и вернуло его в цинковом гробу, исступлённо, молитвенно кричит: «Я люблю ту Родину! За неё погиб мой сын! А вас и вашу правду ненавижу!» — снова понимаешь: мы были не просто рабы, а романтики рабства. Только одна мать из тех ста, с которыми я встречалась, написала мне: «Это я убила своего сына! Я — рабыня, воспитала раба…»
Есть суровый закон у людей;
Сохранять чистоту несмотря
На войну и на нищету,
Несмотря на грозящую смерть.
Долго я искал, в чем суть покоя. Суть его в вечности, куда возвращается завершенное.
Когда я лежал на полу, я понял отчетливо, что смерть не принесет покой. Нет там яркого света, только страх. Страх и одиночество. Врачи сказали, я был мертвым две минуты...
Cлайд с цитатой