Поль Элюар

На школьных своих тетрадках

И на древесной коре,

На зыбких холмах песчаных

Я имя твое пишу.

На всех страницах прочтенных,

На всех страницах пустых,

На крови, камне и пепле

Я имя твое пишу.

На пустырях и в дебрях,

На птичьих гнездах в кустах,

На всех отголосках детства

Я имя твое пишу.

На всех осколках лазури,

На глади лунных озер,

На солнечных водоемах

Я имя твое пишу.

На беспредельных равнинах,

На крыльях летящих птиц,

На мельничных сонных крыльях

Я имя твое пишу.

На каждом луче рассветном,

На море, на кораблях,

На горных безумных высях

Я имя твое пишу.

На облачных испареньях,

На струях косых дождей,

На ураганных ливнях

Я имя твое пишу.

К стеклу прильнув лицом как скорбный страж,

А подо мной внизу ночное небо,

А на мою ладонь легли равнины

В недвижности двойного горизонта.

К стеклу прильнув лицом как скорбный страж

Ищу тебя за гранью ожиданья,

За гранью самого себя.

Я так тебя люблю, что я уже не знаю

Кого из нас двоих здесь нет.

В мире нет беспросветных ночей

Вы мне верить должны если я говорю

Если я утверждаю

Что всегда даже в самой кромешной печали

Есть открытое настежь окно озарённое светом

В мире есть мечта начеку

Есть желанье которое нужно исполнить

Есть голод который нужно насытить

В мире есть благородное сердце

И пожатье надёжной руки

И внимательные глаза

И жизнь которая хочет

Чтоб её разделили с другими.

Умирать от того, что не умираешь.

И где же ты? И заберёшь ли солнце,

Забытое тобою в моём сердце?

Прощай же грусть,

И здравствуй грусть,

Ты вписана в квадраты потолка,

Ты вписана в глаза которые люблю,

Ты еще не совсем беда,

Ведь даже на этих бледных губах,

Тебя выдает улыбка,

Так здравствуй грусть,

Любовь любимых тел,

Могущество любви,

Чья нежность возникает,

Как бестелесное чудовище,

С отринутою головой,

Прекрасноликой грусти.

Умирать от того, что не умираешь.

И где же ты? И заберёшь ли солнце,

Забытое тобою в моём сердце?

Прощай же грусть,

И здравствуй грусть,

Ты вписана в квадраты потолка,

Ты вписана в глаза которые люблю,

Ты еще не совсем беда,

Ведь даже на этих бледных губах,

Тебя выдает улыбка,

Так здравствуй грусть,

Любовь любимых тел,

Могущество любви,

Чья нежность возникает,

Как бестелесное чудовище,

С отринутою головой,

Прекрасноликой грусти.