В этой стране в тюрьмах нет ни одного свободного места.
Сначала ты ненавидишь эти стены, потом — привыкаешь, ну а когда просидишь здесь достаточно долго — получается, что ты от них зависишь.
В этой стране в тюрьмах нет ни одного свободного места.
Сначала ты ненавидишь эти стены, потом — привыкаешь, ну а когда просидишь здесь достаточно долго — получается, что ты от них зависишь.
— Ваш сын в сочинении написал, что он хочет провести лето в тюрьме!
— Что плохого, что сын хочет провести лето с отцом?
Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел — неизвестно.
Теперь вы держите в тюрьме не меня. Вы держите в тюрьме свою смерть.
Он-то и заговорил со мной о женщинах. Сказал, что заключенные больше всего жалуются на это. Я заметил, что испытываю то же самое и считаю такое лишение несправедливым.
— Но для того вас и сажают в тюрьму.
— То есть как это?
— Ведь свобода — это женщины. А вас лишают свободы.
Я готова сидеть с тараканами и клопами в самой грязной тюрьме, но лишь бы там была возможность читать.
Она права: со мной все, — грустно подумала Трейси. — Я только номер. Безликая, безымянная.
Почему куда бы я не отправился, всё заканчивается тюремной клеткой?
Для тех, кто сидит в тюрьме, слезы — привычное времяпрепровождение. И если в тюрьме выпадает день, когда нет слез, — то это не значит, что у человека легко на сердце, — это значит, что сердце его ожесточилось.
Да, я сидел. Это было давно, но раз всем интересно — не насилован, нет! Не так чтобы очень, а если и очень, то точно не слишком.