Да, я сидел. Это было давно, но раз всем интересно — не насилован, нет! Не так чтобы очень, а если и очень, то точно не слишком.
Я не грустный, я сложный. Девчонкам такие нравятся.
Да, я сидел. Это было давно, но раз всем интересно — не насилован, нет! Не так чтобы очень, а если и очень, то точно не слишком.
— А это что за фигня?
— Леденцовые трости.
— Леденцовые трости? Вы издеваетесь надо мной?
— Нет! Ведь... ведь Рождество, и я подумала...
— Расслабься. Это была шутка.
— Она не бросит Марка в середине реабилитации. Слишком много вины.
— Тебя она бросила...
Если хочешь себя убить, зачем электричеством? Можно застрелиться или спрыгнуть с крыши... или удушиться у Кадди между грудей.
— Вы когда-нибудь слышали про Клятву Гиппократа?
— Та, что начинается со слов «не навреди», а затем сообщает нам «никаких абортов, никаких соблазнов и абсолютно никаких разрезаний тех, кто существует под камнем»? Как-то прочитал. Не впечатлило.
— Он, возможно, просто пошевелился, никто не остается идеально неподвижным во время томографии.
— Да, возможно, ему было неудобно, и он передвинул одно полушарие своего мозга в более удобное положение.