Нет, мы не уходим. Но когда у нас есть что-то ценное — мы бежим. Мы бежим, и бежим так быстро, как можем. И не перестаем бежать, пока не убежим от угрозы.
— Мы не можем стоять тут вечно!
— Есть идеи?
— Да. Как обычно. Бежим!
Нет, мы не уходим. Но когда у нас есть что-то ценное — мы бежим. Мы бежим, и бежим так быстро, как можем. И не перестаем бежать, пока не убежим от угрозы.
— Удивительно, не так ли? Вся эта боль и страдания... и одиночество... и всё это лишь сделало его добрее.
— Но ты не могла знать его реакцию.
— Не могла. Но я видела это раньше. Очень-очень старый, очень-очень добрый и самый-самый последний в своём роде. Немного знакомо, не так ли?
— Вы новый смотритель?
— Обычно меня зовут Доктором или смотрителем, или «Убирайся с этой планеты»... Хотя, по сути дела, это нельзя назвать именем…
— И что такого опасного в моем будущем?
— На полях Трензалора, на закате Одиннадцатого. Когда ни одно живое существо не сможет соврать или не уклониться от ответа, будет задан вопрос. Вопрос, на который никогда не должны ответить.
— «Тишина грядет, когда будет задан вопрос».
— Тишина стремится к тому, чтобы ответ никогда не прозвучал. Чтобы Доктор никогда не добрался до Трензалора.
— Не понимаю: при чем здесь я?
— Первый вопрос. Старейший вопрос во Вселенной, спрятанный у всех на виду...
— Это было глупо!
— Ты тоже был глупым!
— Мне можно! У меня выходят прекрасные глупости!