Что происходит, когда ты умираешь? Исчезают ли сожаления? Искупаются ли грехи?
Как бы это ни было тяжело, смерть — это последнее прощание. Когда жизнь останавливается, все сожаления и борьба оказываются напрасными.
Что происходит, когда ты умираешь? Исчезают ли сожаления? Искупаются ли грехи?
Как бы это ни было тяжело, смерть — это последнее прощание. Когда жизнь останавливается, все сожаления и борьба оказываются напрасными.
Моя мама умерла год назад. Я никогда ее не слушалась и заставляла всё время волноваться. А потом её не стало. Я так и не успела сказать ей все, что хотела... спросить о том, о чём хотела... Так и не смогла.
Как странно: единственный раз в жизни она видела его — уже мертвым, завернутым в похоронные холсты из небеленого льна. Но, едва глянув на его выцветшее, тронутое смертью лицо, она ощутила потерю так остро, как не ощущала ничьей потери. Ей хотелось бы застать его в живых... Хотелось бы, чтобы ее головы в свое время касались его руки, а не руки...
... МОРГОТА...
Тогда, над открытой могилой Финрода, она впервые про себя назвала Учителя этим именем. И сама себя испугалась — как она могла, это же Учитель! И все-таки — не находилось для него другого имени — сейчас, когда песок сыпался сквозь бревна кровли на лицо Финрода.
Что-то внутри него умерло в тот день. Его разум не выдержал, когда он наблюдал за смертью того человека.
— О чем ты думаешь?
Том подбирается поближе. Я тоскливо смотрю на друга.
— Том, а зачем мы живем? Или они? Она?
Троица «молодежников» удачно выхваляется перед «баронессой», давая нам возможность переброситься парой слов. Хотя и не время и не место для таких разговоров. Но ведь мысли не спрашивают, где тебя найти? Они просто есть.
Друг пожимает плечами.
— Алекс, мы живем не зачем, а скорее, вопреки, — усмехается он. — Ты не должен был родиться, я должен был умереть. Но мы живы. А значит, кому-то это нужно!
Я понимаю. Это была твоя история. Знаешь, у меня тоже такая есть. Истории, которые заставляют нас жить дальше. Но они ослепляют нас. Заводят нас в такую тьму, где можно избить хорошего человека просто ради прикола. Люди, которые любят меня, вытащили меня из этого мрака. Коул, коснёшься этой тьмы, и она уже не отпустит тебя. Правда в том, что меня уже не спасти. Я знаю, как закончится моя история. На лезвии ножа... или от пули. Вопрос в том, сегодня ли? От этого ли пистолета?
Ты об утратах не жалей
И миг утраты не кляни:
Как тёмный дух грядущих дней,
Проходит он сквозь наши дни,
Чтоб мы учились у него
Мириться с тем, что суждено,
И обходиться без того,
Что смерть отнимет всё равно.
Он стыдился своего хвастовства, желания казаться храбрым и безжалостным. Своего хладнокровия, своей черствости, неспособности выразить свои чувства и мысли. Теперь он искренне сожалел о том, что убил Джесси. Скорбел, как и все вокруг. Грезил о том, что каким-то чудом повернет время вспять. Проходя по своему салуну, он замечал, как посетители перестают улыбаться. Он получил столько писем с угрозами, что они вызывали в нем только любопытство. Все дни он проводил в квартире, разглядывал карты, пытаясь разглядеть в королях и валетах свою судьбу.
Смерть жестока, но самое страшное наступает не тогда, когда гибнет тело, а когда улетучиваются воспоминания.
Я погружаюсь в кромешную ночь...
Сжалься, Господи, сжалься! Я согласен отказаться от любви к ней, но не допусти, Господи, её смерти!