Мой отец сказал мне однажды, что если ты занимаешься чем-то, о чем тебе неудобно рассказать своей семье — не стоит этим заниматься.
— Мой дядя не решает, с кем мне встречаться.
— Надеюсь, его дробовик с этим согласен.
Мой отец сказал мне однажды, что если ты занимаешься чем-то, о чем тебе неудобно рассказать своей семье — не стоит этим заниматься.
— Мой дядя не решает, с кем мне встречаться.
— Надеюсь, его дробовик с этим согласен.
В некоторых района Чикаго живут династии полицейских с практически столетней историей. Несколько поколений супругов, в основном женщин, знают, каково жить с полицейским. Друзья из полиции, политики из полиции, посещение пикников и похорон — это брак с работой. Я знаю жен, которые используют полицейское радио, чтобы чувствовать себя с мужьями, по-прежнему чувствовать себя замужем. Они включают его дома, слушая своих мужей. Я тоже так делала...
— Ты сильнее, чем твой отец.
— Ты не знал моего отца!
— Но мне знакома твоя ярость, немыслимый гнев, превращающий бесценную память о любимых тобой людях в яд, отравляющий душу. И вдруг думаешь, если бы любимые люди никогда не жили на свете, это бы избавило тебя от боли.
Я очень ценю свои отношения с дочерью. Это правда. Для меня материнство — часть моей жизненной реализации. И в этом, я думаю, доля успеха. Когда ты чувствуешь ребёнка, и если видишь и слышишь, что ему в данный момент нужна твоя помощь и поддержка, ты оказываешься рядом. Дети растут, с каждым годом моментов, в которых вы «рядом» становиться всё меньше и меньше. Если у ребёнка было достаточно опыта родительской поддержки и принятия в раннем и дошкольном детстве (если в жизни ребёнка не было сильных травмирующих ситуаций), в подростковый период родители будут радоваться умению ребёнка справляться со своими проблемами и возможному приглашению к обсуждению спорных вопросов.
– Есть у меня причины не убивать тебя?
– Нет. В этом-то и проблема, да? Мы взорвали вашу шахту – вы сожгли мой дистрикт дотла. У нас все причины убить друг друга. Хочешь меня убить – стреляй. Давай, порадуй Сноу. Мне уже надоело уничтожать его рабов.
– Я ему не раб.
– А я да. Поэтому я убила Катона. Он убил Цепа. А Цеп убил Мирту. Смерть так и идёт по кругу. А кто в выигрыше? Только Сноу. А мне надоело быть пешкой в его игре. Дистрикт двенадцать, дистрикт два – нам незачем воевать, войну нам навязал Капитолий. Зачем нам быть врагами? Мы соседи. Мы семья.
Дом – это не предметы, стоимостью несколько тысяч долларов и не изыски современных дизайнеров, а уютные мелочи, голоса детей, запах домашней еды, разбросанные по полу игрушки, книжный шкаф и просто ощущение собственного уютного маленького мира…
Жалко смотреть, как ты цепляешься за свою старую жизнь еще долго после того, как она закончилась. Твоя семья покончила с тобой. Стивен уехал из страны, чтобы скрыться от тебя. Фэллон боится превратиться в тебя. А Блейк только жалеет тебя. Твое время в этом поместье закончилось. И самое печальное, что ты это знаешь.
Понятие красоты — относительное, и у каждого оно своё. Для кого-то красота — это быть при деньгах, жить в Манхэттене, носить бриллианты, дорогую сумку, «купаться» в роскоши. Для кого-то красота — это когда рядом любящий человек, которому не важно что у тебя есть, а важно то, что есть — ты. Рядом. Навсегда.
Так или иначе, это твоя семья, и другой у тебя нет. Кучка фермеров и несколько правонарушителей. А потому оставайся прекрасной, любящей девушкой, которую мы все знаем, и принц падет к твоим ногам, наплевав на классовые различия.
Мы тебя любим. Пиши мне. Я скучаю по звуку твоего голоса. Когда ты рядом, то жизнь начинает казаться лучше, жаль только, что я поняла это лишь после твоего отъезда.
А теперь до свидания, принцесса Эмберли. И когда получишь корону, постарайся не забывать о нас, маленьких людях.