Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть II (The Hunger Games: Mockingjay - Part II)

– Есть у меня причины не убивать тебя?

– Нет. В этом-то и проблема, да? Мы взорвали вашу шахту – вы сожгли мой дистрикт дотла. У нас все причины убить друг друга. Хочешь меня убить – стреляй. Давай, порадуй Сноу. Мне уже надоело уничтожать его рабов.

– Я ему не раб.

– А я да. Поэтому я убила Катона. Он убил Цепа. А Цеп убил Мирту. Смерть так и идёт по кругу. А кто в выигрыше? Только Сноу. А мне надоело быть пешкой в его игре. Дистрикт двенадцать, дистрикт два – нам незачем воевать, войну нам навязал Капитолий. Зачем нам быть врагами? Мы соседи. Мы семья.

0.00

Другие цитаты по теме

Я знаю секрет, как их [кошмары] пережить. Я просто вспоминаю... всё хорошее, что я видела в жизни. Даже самую маленькую мелочь. Это как игра. Я играю снова и снова. Она надоела мне много лет назад, но... бывают игры гораздо хуже.

А я считаю, что нечего было с самого начала и улыбаться. Надо было сказать: «Вы хотите быть врагами — тогда бойтесь!» Вот теперь бойтесь, потому что вы в НАТО, и вот теперь... мы были хорошими соседями, не очень удобными, очень большими, с трудной историей, а вот теперь, поскольку вы в НАТО — вы боитесь, потому что вы являетесь наконечником копья, который в любой момент может быть сломан, если вдруг будет кризис.

How could we not talk about family when family's all that we got?

Everything I went through you were standing by my side

And now you gon' be with me for the last ride...

Если из жизни уходит твой враг, чувствуешь не радость, а пустоту.

Из тысячи врагов я выберу того,

С кем война уложится в короткий разговор.

Из тысячи мужчин я верю только отцу,

Надеюсь, он в меня верит тоже.

Из тысячи смертей я выберу одну,

Но этот выбор я хотел бы сделать... позже...

— Не говори о бабушке. Я не хочу о ней говорить. Не могу.

— Почему?

— Потому что… потому что я ничего не хочу чувствовать.

— Но мы должны о ней говорить. Мы не можем перестать её помнить или любить, лишь потому что это больно. Она никогда не переставала нас любить.

– Вы, значит, будете давать нам советы? – говорю я Хеймитчу.

– Даю прямо сейчас: останься живой, – отвечает Хеймитч и дико хохочет.

Я бросаю взгляд на Пита, прежде чем вспоминаю, что решила не иметь с ним никаких дел. С удивлением замечаю в его глазах жесткость.

– Очень смешно, – говорит он без обычного добродушия и внезапно выбивает из руки Хеймитча стакан. Тот разлетается на осколки и его содержимое течет по проходу, как кровь. – Только не для нас.

Знаете, нет необходимости преодолевать миллионы световых лет и сокрушать смертоносного межгалактического врага, чтобы понять, что самая лучшая история может приключиться с тобой здесь, на родной планете, когда рядом твой брат и твоя семья.