Даже когда я сплю, я не могу прекратить видеть их лица. Смотрящие на меня с надеждой, словно я смогу излечить их от разрастающейся эпидемии. Будто я смогу остановить процесс, разрушающий их земли, заставляющий гнить их тела и разум. Отсюда нет выхода, я застрял с ними. С их нескончаемыми призывами о помощи и умоляющими криками.
— Теперь это закончится? Шум в моей голове.
— Я могу помочь.
— Я не знаю, что будет со мной без этого шума.
— Интересно, что будет со мной без тебя.
Ноябрь.
Наверное, я должна быть счастлива. Почему же это не так? У меня красивая дочь. Я думаю, так и есть. Я знаю, что так и есть. Почему же я не могу смотреть на неё без содрогания? Раньше у меня был любящий муж, чудесный, нежный. А теперь я вижу только незнакомца, которого не волнует ничего, кроме его картин. Можно подумать, в них есть смысл... Это так глупо. Раньше мне хотя бы помогала музыка. Теперь — нет.
Нет, Гибарян не испугался. Бывают вещи пострашнее. Он умер от безвыходности. Он думал, что все это происходит только с ним.
Легко обвинить человечество в глупости; доказать ему это — вот задача, достойная философа.
— Многовато ты пишешь для простого расстройства желудка.
— Чем больше я напишу, тем больше получу денег.
— Петрович, как он сегодня?
— Сегодня хорошо, спокойно. А вчера вот пытался решетку перегрызть, но Сундуков вовремя заметил.
And if you're looking at me
Like I'm the cause of you live in hell
Well take a look at yourself
Александр Македонский, слушая обвинение против кого-то, заткнул себе одно ухо, и когда его спросили, зачем он это делает, ответил: «Поберегу это ухо для обвиняемого».
Cлайд с цитатой