Уинстон Грэхем. Штормовая волна

Другие цитаты по теме

Когда, как я, видишь сотни детей, приходящих в этот мир среди бедности, нищеты и лишений, принимаемых какой-то неумелой повитухой, неспособной помочь матери, перекусывающей зубами пуповину, когда та даёт ребенку каплю джина, чтобы не пищал, и все эти дети, или почти все, с самого начала, с первых месяцев жизни, что бы ни случилось позже, совершенны во всех отношениях, то очень странно наблюдать парадокс ребенка из богатой семьи, которого принимал собственный отец, ребенка, окруженного заботой и вниманием, как принцесса, а он оказывается ущербным, больным настолько, что излечить его выше человеческих сил.

Если мужу не удалось завоевать жену добротой, сочувствием, вниманием и проявлениями любви, то ему следует обходиться без нее.

Иногда мне кажется, что мы можем повлиять на события не больше, чем муравьи.

— Ты не спросила, как я проводил время в Лондоне, какие у меня там были женщины.

— Возможно, у меня нет на это права.

— Что ж, ты всё-таки моя жена. И раз ты моя жена, я тебе расскажу. В первые месяцы я пару раз приглашал к себе женщин. Но прежде чем они успевали раздеться, меня начинало от них тошнить, и я их выпроваживал. Они осыпали меня ругательствами. Одна заявила, что я импотент, а другая обозвала педрилой.

— Что это значит?

— Неважно.

— Я могу посмотреть в словаре.

— Этого слова нет в словаре.

— Тогда могу догадаться.

— Все мы вульгарны.

На мгновение все умолкли.

— В каком смысле?

— В самом обыкновенном. Вы же не будете утверждать, что в каждом человеке есть нечто настолько уникальное, что ставит его выше других! Ни в привычках, ни в традициях, ни в семье. Все мы разделяем одни желания и обладаем одинаковыми функциями: молодые и старые, лорды и нищие. Лишь извращенец не станет смеяться и плакать над одним и тем же. Это просто здравый смысл. Вульгарный здравый смысл.

— Ты будешь стейк?

— Нет, я уже два года вегетарианка.

— Но ты ведь любишь мясо!?

— Люди меняются. А ты возьмешь себе сырное суфле?

— Нет.

— Но ты ведь любишь сыр.

— Уровень холестерина меняется.

Временами сильные отбывают в мир иной, а слабые выживают.

(Иногда сильный сдастся, а слабый выживет.)

— Это же были шлюхи, — сказала Демельза.

— Да, но высшего класса. Отборные.

— А настоящие дамы, те красавицы?

— Я вращался в их обществе. Но ни одна не пришлась мне по вкусу.

— А ты пробовал?

— Только на глаз. И в основном на расстоянии.

— Ты прямо как монах.

— Только потому, что ты прекрасней всех их вместе взятых.

— Это ваш первый визит в Лондон?

— Вы сами знаете, что да.

— Что ж, если позволите так сказать, мэм, мы обладаем огромным нераскрытым потенциалом. Милая, да вы почти еще не жили, уж поверьте!

— Я прекрасно пожила, благодарю вас, капитан Эддерли.

— Вы не испробовали самых изысканных удовольствий.

— Я всегда считала, что они для людей, уставших от удовольствий простых.

Человеческая природа бесконечно разнообразна и противоречива, так что любое лечение состоит из терпеливого эксперимента с чередой проб и ошибок, где доктору часто отводится роль зрителя, который наблюдает за битвой, разворачивающийся прямо перед его глазами, и никакая помощь извне не составляет даже четверти могущества восстанавливающей силы организма, а пилюли и микстуры чаще вредят, чем помогают.