— Если ты ему понравишься, ты сразу почувствуешь...
— Каким образом?
— Это нельзя объяснить.
— Мистика какая-то...
— Легкомысленнее, легкомысленнее... А ты что думаешь? В принципы никто не влюбляется — понравиться надо.
— Если ты ему понравишься, ты сразу почувствуешь...
— Каким образом?
— Это нельзя объяснить.
— Мистика какая-то...
— Легкомысленнее, легкомысленнее... А ты что думаешь? В принципы никто не влюбляется — понравиться надо.
В прошлом я изобрел безотказный способ забыть девчонку, если она слишком уж занимала мои мысли — изучить ее вдоль и поперек. Главное, наблюдать непрерывно, каждую секунду, так избавление приходит гораздо скорее, потому что начинаешь замечать, что девять десятых своего времени девицы притворяются и играют какую-нибудь роль. Предмет изучения вдруг становится таким плоским и ординарным, что выздоравливаешь моментально. Неизлечимую любовь внушают только девушки, сохранившие естественность. А таких одна на миллион.
А ведь это и есть близость: когда люди рассказывают друг другу истории в ночной темноте.
Значит, не великая, а всего лишь обыкновенная, скромная, средненькая человеческая любовь. И она пришла к Сюзи только что, такая ошеломляющая, с лицом таким серьёзным, прикосновением таким пугающим, что Сюзи стояла окаменев, покорившись при первом её взгляде, осознавая: то, что когда-то принимала за любовь, было просто наслаждение, весна и аромат юности.
— Но откуда мне было знать? А теперь слишком поздно! — простонала она.
Сколько любовных историй начиналось с разбора латинского стиха или задачи по физике, когда прядь волос ученицы слегка касалась щеки преподавателя!
Я встретила мужчину и влюбилась в него. Я позволила себе эту слабость по одной причине — я ничего не жду и ни на что не надеюсь...