Любой план похож на карточный домик — измени одну деталь или тронь одну карту, и все рассыплется.
В чудовищах плохо то, что иногда они похожи на людей.
Любой план похож на карточный домик — измени одну деталь или тронь одну карту, и все рассыплется.
Всех нас притягивает то, чего мы боимся. Притягивает возможность защититься от этого, пробравшись внутрь, полюбив это, став его частью.
— Думаю, раньше ты была хорошей девочкой, — сказала она Тане. — Всю жизнь была хорошей девочкой, пока не открыла для себя кое-что плохое, и оно тебе понравилось.
— Я отблагодарю тебя.
— Да? Чем же?
— Драгоценностями, ложью, пожелтевшими страницами, засушенными цветами, воспоминаниями о прошлом, бесполезными цитатами, праздными руками, бусинами, пуговицами и проказами.
Она посмотрела на себя, на грязное платье, окровавленные колени.
— У меня был не самый удачный день. Похмелье до сих пор не прошло, мои друзья мертвы, имбирный эль разбился...
— Тогда попробуем исправить твой день.
Я буду защищать тебя от смерти. Я не боюсь ее. Мы с ней так долго были врагами, что теперь ближе, чем друзья.
Смерти все равно, кого забирать – старика или ребенка. Но у нее есть любимчики. И те, кого она любит, живут вечно.
— Все ваши планы невыполнимы, Генрих.
— Да. Как-то у меня сегодня всё нескладно получается...
— Что козырь? — Черви. — Мне ходить.
— Я бью. — Нельзя ли погодить?
— Беру. — Кругом нас обыграла.
— Эй, смерть! Ты право сплутовала.
— Молчи! ты глуп и молоденек.
Уж не тебе меня ловить.
Ведь мы играем не из денег,
А только б вечность проводить!